Грани игры. Жизнь как игра. Самусев Андрей

ответом ему стал девичий смех. Теперь Эшшу.

* * *

      На ночь близнецы выделили им из своих запасов два небольших шатра. Один шатёр для Тёма и брата Вита, второй для ведьмы. Тём помог установить ей шатёр и, немного подумав, никуда из него уже не ушёл. Эшшу не возражала. У них до намеченного близнецами выхода из лагеря оставалось чуть более пяти часов и провести они это время собирались с максимальной пользой и удовольствием.

      Через минуту после того, как, пожелав близнецам и Витусу «доброй ночи», Тём задёрнул полог, первой в реал ушла Эшшу. Ещё через пару минут из капсулы в своей квартире выбрался и Артём.

      Конечно, им уже приходилось оставлять в игре свои аватары под присмотром сначала Клауса, а затем Вита и Жюста. Но мысль оставить на первую ночь в лагере повстанцев свои тела в одном шатре понравилась обоим.

* * *

      Когда Тём вернулся в Файролл, вокруг ещё стояла глухая ночь и до оговоренного с Эшшу времени возвращения оставалось более получаса. Ведьмы ожидаемо не было и норд решил подождать её снаружи.

      Единственный тёмный человеческий силуэт на краю оазиса имел очень знакомые очертания. И чего счетоводу не спится? Тём неслышно подошёл к брату Витусу.

      – Бессонница?

      – Я мало сплю. Не то, что вы, сони. А здесь на звёзды смотрю.

      Тём поднял глаза и обалдел. Зрелище было не просто красивое, оно было завораживающее. И пусть огромные, яркие точки не складывались в знакомые земные созвездия, но рассыпанные щедрой рукой Демиурга, один раз притянув к себе взгляд, уже его не отпускали. Норд зачаровано вздохнул. За эти звёзды можно было не бояться, что они потускнеют, если их не протирать каждый вечер. Лучшая из когда-нибудь виденных в его жизни картинок звёздного неба была у Тёма сейчас перед глазами.

      Вот так ходишь на работу, с работы, в магазин, в гости, и на звёзды взглянуть не догадываешься. Да и здесь, в Файролле, вот так он никогда на звёзды не смотрел. А если и смотрел, то не видел. А очень-очень напрасно. И где-то глубоко в сознании мелькнула нотка сожаления, что Эшшу сейчас нет рядом, а вместо вредины-ведьмы в шатре лишь пребывающая в летаргическом сне её аватарка. Почему-то именно с Эшшу очень хотелось разделить этот нежданный восторг.

      Счетовод непривычно робко спросил у Тёма:

      – Правда ночное небо красиво?

      – Брат Вит, это потрясающе красиво.

      – Хорошо, что ты меня понимаешь. Да, у нас ни в Предгорье, откуда я родом, ни на Севере, ни в Западной Марке нет таких звёзд. Я могу всю ночь просидеть вот так, радуясь красоте сотворенного Им мира.

      Следующие несколько минут они просто сидели в тишине, впитывая в себя красоту южной ночи.

      Но вот разом небо посветлело, и сказочность ночи резко сменилась былью наступающего дня. Тём внезапно подумал, что совсем не знает брата Витуса, и с новым интересом посмотрел на счетовода-монаха, которого приставил к нему брат Юр.

      – Брат Вит, а у вас есть какое-то увлечение помимо счётных дел во имя Плачущей Богини?

      Вит неожиданно застеснялся:

      – Я поэзию люблю, сам пишу стихи. Немного.

      Сюрприз,