Жизнь замечательных. Михаил Чевега

коля-голем

      душил меня алкоголем.

      «встретил её случайно на Нижегородской, в кафе…»

      встретил её случайно на Нижегородской, в кафе,

      рядом с домом, где она когда-то жила.

      мы встречались:

      сколько уже назад – восемнадцать, семнадцать?

      кучерявая, ладная, в шелестящей как осень юбке,

      и даже – не по сезону – веснушки.

      заехала с сыновьями (трое) проведать родителей.

      – Не узнала тебя.

      Когда подошел, – подумала, – одноклассник.

      И только потом, когда засмеялся,

      вспомнила по клыкам.

      по клыкам.

      я потом долго думал.

      прям, вот так и сказала.

      а когда расставались уже —

      обняла.

      не приличия ради, как это обычно,

      а как своего.

      это сложно словами.

      но вы, наверно, и сами знаете, как бывает,

      когда она обнимает

      как своего.

      «приходила с работы…»

      приходила с работы

      включала масляный радиатор

      но пока он нагреется

      холод такой

      носки свитер

      на кухне плиту плиту

      электрическая не очень

      в прошлой на войковской

      газовая какая

      была замечательная

      руки над ней протянешь

      и застываешь

      весёлое

      золотое

      пламя

      шумное

      такое

      родное

      такое

      живое

      как те хризантемы.

      оль

      – не, с колей мы разошлись,

      да не, ещё в декабре,

      сразу же после кризиса:

      сколько ему говорила

      про ипотеку,

      долбила ему, дураку, долбила..

      оль,

      ну сколько можно мотаться

      по этим съёмным окраинам не дороже тридцатки?

      ещё когда повторяла:

      бери, пока предлагают!

      вальцова как-то одна тянет в химках?

      катя и сева в ховрино сразу двушку!

      оль, да по мне хоть клетушку!

      хоть в жопе мира!

      но свою, понимаешь, свою!

      завтра что поменялось – и на улицу с чемоданом,

      а он мне про францию, блядь, про париж,

      веками, мол, люди живут

      на съемных квартирах.

      я, оль, в париже, может быть, и согласна,

      но пока в бибирево – хочется, знаешь, свою.

      а потом ещё, оль, ферма блядская эта,

      и кто их только придумал?

      как мальчик маленький, зла не хватает,

      всё выращивал репу какую-то,

      рожь, овёс,

      ужинаем сидим, а он всё тыкает пальцем:

      сколько у него курей приросло,

      сколько свинов.

      ночью, ты не поверишь, проснулась, будто корова

      мычит,

      так этот стоит в труселях,

      в экранчик светящейся

      лыбу давит.

      два часа ночи.

      нормальный вообще человек?

      сельский кооператив, говорит,

      хочу создавать

      наподобие «лавкалавка».

      «зверобой