Опрокинутая реальность. Чингиз Абдуллаев

где стрелять, – заметил Дронго, – Робин Гудов давно уже нет. Остались одни подонки.

      Он еще раз напомнил Мурсаевой, что должен появиться в компании в качестве ее доверенного лица.

      – И прошу иметь в виду: если вы снова назовете меня Дронго, мне придется уйти оттуда раньше времени… Скажите, кто остался в «Прометее» вместо вашего брата?

      – Матвей Ивашов, – ответила Мурсаева, – он был первым вице-президентом компании.

      – Вы его хорошо знаете? – Да, конечно. Они дружили с братом. Тот ему очень доверял.

      – Мне кажется, ваш брат вообще доверял многим людям.

      – Да, – сухо согласилась она, – и поэтому пострадал. Не нужно было верить никому. Так легче жить. Чтобы потом не разочаровываться.

      Дронго ничего не ответил.

      – Почему вы молчите? – с вызовом спросила она. – Вы со мной не согласны?

      – Нет, не согласен. Можно остаться одному, если вообще не верить людям, – печально сказал Дронго.

      Она взглянула на него. Достала сигарету. Потом смяла сигарету и выбросила ее в окно. И лишь затем спросила:

      – Вы имеете в виду меня?

      – Я не имею в виду никого конкретно.

      – Нет, вы имели в виду меня, – упрямо сказала она. Работа в руководстве журналом научила ее ставить прямые вопросы. – В таком случае почему вы тоже живете один? – поинтересовалась она.

      – Может, именно поэтому, – признался Дронго. – Бальзак однажды сказал, что священники, врачи и адвокаты не могут уважать людей. Они слишком много о них знают.

      – Вы относите себя к категории адвокатов или врачей? – поинтересовалась она.

      – Священников, – ответил Дронго, – мне слишком много пришлось выслушать исповедей в своей жизни.

      Он замолчал. Она осторожно дотронулась до его руки.

      – Мне кажется, я не ошиблась, – призналась она, – вы как раз тот человек, который может мне помочь.

      Автомобиль подъехал к трехэтажному зданию компании. На пороге стояли двое охранников. Увидев выходивших, они переглянулись.

      – Вы к кому? – спросил один из парней.

      – К Ивашову, – сказала Мурсаева, – нам нужно с ним поговорить.

      – Он сейчас занят, – ответил второй, – и вообще компания не работает. Они никого не принимают.

      Эльзу нельзя было остановить подобным хамством. Она насмотрелась его достаточно.

      – Пропусти, – грозно сказала она, – неужели не видишь, с кем разговариваешь? Я сестра погибшего президента «Прометея» Салима Мурсаева. Показать тебе документы или поверишь на слово?

      Охранник пискнул нечто невразумительное, но Эльза, оттолкнув его, вошла в здание. Дронго вошел следом, ничего не сказав. В здании работало человек семьдесят. На втором этаже находился кабинет президента компании. Теперь в нем сидел не Ивашов, а назначенный представитель, собиравшийся проводить процедуру банкротства. Ивашов находился в своем кабинете, расположенном напротив. Секретарша, работавшая здесь при прежнем