Соль с Жеваховой горы. Ирина Лобусова

он встретил смерть… Эти тени прошлого вставали каждый раз перед глазами Тани по обеим сторонам дороги, когда она ехала в пролетке или в трамвае, который запустили по Французскому бульвару. Они, эти воспоминания прошлого, выходили из мрака и молча смотрели на нее, и под взглядом этих призраков с Тани слетали все остатки уверенности, приобретенной с таким трудом.

      Но допустить Мишку в свою квартиру она не могла – Таня скрывала эту связь и от Иды, и от Цили. А потому ей приходилось ездить на Французский бульвар.

      В ту ночь она осталась у Мишки во флигеле. У нее раскалывалась голова, и она рано заснула, несмотря на то, что Мишка сидел в гостиной, и в пламени затухающего камина рассматривал какие-то старые журналы, еще царского времени. Таня просто диву давалась – и откуда он их только брал?

      К своему удивлению, она обнаружила, что ее любовник любит читать. Это было абсолютно неслыхано для цыгана из табора, каким привыкла считать его Таня! Впрочем, сам Мишка тщательно скрывал это редкое умение – читать и писать – от всех. Но Таню не так-то легко было провести! И, обнаружив, что Мишка не только отлично читает, но и весьма грамотно пишет, она призвала его к ответу: откуда?

      – Меня научил старый священник, – сильно смутился Мишка, но в конце концов сдался: – Я к нему ходил. Наш табор стоял под Кишиневом. И там священник был, церковь поблизости.

      – Но почему он тебя учил? – удивлялась Таня.

      – Умным считал. Говорил, что если учиться стану, далеко пойду. Но я не учился, – вздыхал Мишка.

      – Ты же пишешь без ошибок! – Таня была поражена, случайно прочитав письмо Мишки к одному из комиссаров.

      – Да, это так, – Няга забрал у нее письмо.

      – И читаешь… Газеты, книги, журналы. Я ни разу за всю свою жизнь не видела вора, который любил бы читать!

      – А я вообще отличаюсь от всех остальных, – фыркнул Мишка, но было видно, что по какой-то непонятной причине ему не понравились слова Тани. – Я не читать, я лошадей люблю. Я ведь к Котовскому так и попал, из-за конницы.

      – Как это? – заинтересовалась она.

      – Наш табор в Бессарабии стоял, под Аккерманом, и у нас был самый лучший табун во всей Бессарабии. Ну, я и помог Котовскому добыть лошадей.

      – В Бессарабии или под Кишиневом? – Аналитический ум Тани сразу цеплялся за несоответствия.

      – И там, и там… Да везде, – Мишка пожал плечами и быстро перевел разговор.

      И он продолжал читать. Все чаще сидел в гостиной, листая старые журналы, которые приносил пачками. И проводил за этим занятием часы.

      Сон Тани был некрепким, поэтому она почти сразу услышала раздраженные голоса и открыла глаза. Мишки рядом не было. Он еще не ложился. Таня удивилась. Потянувшись к изящным серебряным часикам – подарок самой себе, – она увидела, что сейчас четыре часа ночи. Со стороны двери слышались гневные голоса. Один принадлежал Мишке, другой – мужской, но тонкий и визгливый, был ей незнаком. Голоса звучали одновременно, поэтому слов нельзя было разобрать. Судя по интонации,