Поиграй со мной!. Ясмина Сапфир

у Вела нет. Я выпила пару чашек чая и все-таки не сдержалась:

      – Почему же из-за меня изменил привычке?

      Лельдис пожал плечами, словно говорил «Долго объяснять» и произнес:

      – Черт его знает. Беспокоился за тебя. Судя по отчетам спасательница ты отчаянная. Не хотел, чтобы с тобой случилось нехорошее.

      Вел снова прервался и принялся невозмутимо цедить напиток. Агент, что с него возьмешь? Лельдис слишком высоко ценил тайну собственных помыслов, эмоций, порывов. Не доверял никому на сто процентов, и не собирался вот так вот запросто меняться, ради малознакомой химеры. Но мне все равно чудилось – он открывается, обнажает нутро, и сам поражается этому.

      На долю секунды подумалось: а ведь мы очень похожи. Я тоже большую часть жизни ношу панцирь, свято оберегаю дорогое, родное. Те малости, что еще остались. Никого не пускаю дальше мимолетных эмоций, желаний тела, мыслей, что легко можно высказать вслух при чужих. Ни одного чувства постороннему взгляду, ни одного воззрения чужому слуху, никаких личных данных даже приятелям. Я привыкла так жить, адаптировалась. Всегда начеку, в напряжении. Максимальная конфиденциальность, минимальная откровенность.

      Вел, похоже, существовал также. И вот теперь вдруг начал нарушать собственные принципы, отказываться от привычек, переступать границы… Почти болезненно обнажать желания и порывы.

      Белый лельдис понимал это тоже, как-то по-своему переживал новые ощущения, неожиданные для себя самого поступки. Смотрел исподлобья и молчал, неспешно глотая горячий травяной чай.

      Тишина окутала невесомым коконом. Не столько напряженная, сколько наполненная: невысказанными чувствами, мыслями, желаниями… За окнами давно раскинулись окраины – кажется, джип Вела использовал недопорталы. Такие техномагические штуковины, что позволяли здорово сокращать дорогу. Я не понимала принципа их действия. Знала лишь, что некоторые участки пути мы словно проскакивали за считанные мгновения.

      Ллэймель – поселок, что примыкал к Мейлимиру, пестрел домами всех видов и форм. Техномагия позволяла строить почти что угодно: хоть дворец в стиле барокко, хоть готический замок, хоть нечто невиданное и неслыханное вроде зданий-паутинок и салфеток. Были бы средства. В поселках селились зачастую богатеи и ни в чем себе не отказывали. Все цвета радуги, купола, острые пики башен, коттеджи, стилизованные под животных, птиц, бабочек, деревья… У наблюдателя аж глаза разбегались. Каждое имение по-отдельности, наверняка, поражало красотой и гармонией. Но сверху все выглядело дикой безвкусицей. Настолько дикой, что она, по-моему, могла укусить.

      Видимо, выражение моего лица было весьма красноречивым. Потому что Вел усмехнулся и произнес:

      – Наши богатенькие – сплошняком единоличники. Как выглядит вся эта феерия красок и форм со стороны они и не думают. Хорошо, что центр города строили по иным канонам и правилам. Продумывали сочетаемость зданий друг с другом, гармонию дорог и посадок.

      Я