Венец скифского царя. Наталья Александрова

Студентка ткнула тонким пальцем с зеленым маникюром в самую середину толпы, где, как в центре тайфуна, образовалась гулкая тревожная пустота. Там, в этой пустоте, на свежей нежно-зеленой траве лежало что-то страшное, бесформенное, накрытое сероватой застиранной простыней.

      – Что… что это? – вполголоса спросила Лена студентку, с которой у нее установился уже какой-никакой контакт.

      – Девушку убили, – ответила та, не сводя глаз с простыни. – Вот так здесь ходишь каждое утро…

      – Девушку? – переспросила Лена и тут увидела торчащую из-под простыни туфлю, точнее – женский ботинок-лофер. Черный лакированный ботинок с кокетливым бантиком.

      Лена почувствовала, как ее обдало жаром.

      Она вспомнила эти лоферы – Катька Супрунова надевала их при ней и еще хвасталась, как удачно и недорого их купила. И целый вечер в них так и проходила, налюбоваться не могла.

      Значит… значит, вот почему Катька не пришла на дежурство! Вот что ее задержало!

      – Она точно убита? – зачем-то спросила Лена студентку, когда к ней вернулся голос.

      – Точнее не бывает! – ответила та и покосилась на Лену. – Что, знакомая твоя?

      – Нет, – быстро открестилась Лена и на всякий случай отошла от студентки.

      Но далеко она не ушла – тело под простыней притягивало ее как магнит.

      Теперь она увидела, что пустота около трупа не так уж пуста. В ней переступали два человека, словно исполняли какой-то сложный этнический танец.

      Один был солидный мужчина лет пятидесяти в ослепительно белом халате, с богатой седой шевелюрой, выглядывающей из-под крахмальной шапочки, с властным и уверенным лицом, какие бывают у президентов небольших южноамериканских республик и у заведующих отделениями клинических больниц.

      Второй же был его полной противоположностью – низенький, кривоногий мужичок в сильно потертой и испачканной чем-то черным спецовке, с каким-то примятым лицом и вытаращенными бесцветными глазами.

      Вальяжный мужчина в белом халате тыкал в своего оппонента крепким толстым пальцем и говорил рокочущим басом:

      – На каком основании, Петушков, вы его переместили?

      – Кого – его? – отозвался мужичок в спецовке, покосившись на труп. – Кого его, когда это она?

      – Вы меня, Петушков, своими словами не запутывайте! – рокотал начальник. – Его – потому что труп! Так вот, я вас, Петушков, еще раз категорически спрашиваю – на каком основании вы его переместили с места преступления?

      – Ни на каком ни на основании, а потому как находиться в щитовой посторонним категорически запрещено! О том в инструкции написано, и еще табличка имеется! Насчет техники безопасности, и вообще! А она – то есть он – однозначно посторонний! Поэтому и переместил! Увидел, что она… то есть он в щитовой лежит, и немедленно переместил! По инструкции!

      – Вы, Петушков, слишком много на себя берете! Труп должен был до прихода полиции находиться на своем месте, потому как могут быть следы и улики!

      – На