Вторжение в земли Призрака. Эрик Л’Ом

преувеличиваешь…

      – Во всяком случае, в Дромотуле таких, как он, ещё не бывало.

      Они вошли в зал, где занимались гимнастикой и фехтованием. Там стоял рослый парень, чуть старше Ромарика. Его нахмуренное лицо нервно подёргивалось, рубаха была выразительно распахнута, демонстрируя внушительные мускулы. В руках он держал две здоровенные палки.

      – Сейчас ты докажешь, что принят сюда заслуженно, – изрёк он и бросил Ромарику палку.

      Тот поймал оружие и принял, подобно противнику, боевую стойку.

      – Ты пожалеешь об этом, Жоффруа! – пробормотал он.

      Противники сперва ходили кругами, изучая друг друга, потом Жоффруа нанёс первый удар. Ромарик отбил его и сам ударил, но промахнулся. Жоффруа замахнулся снова, Ромарик отскочил. На лбу у него заблестел пот. Гиймо мысленно подбадривал друга.

      Внезапно Жоффруа сделал обманный манёвр и нанёс Ромарику удар в живот. У того перехватило дыхание, он согнулся пополам и попятился. Противник, не сомневаясь в победе, уверенно наступал, грозно вращая палкой над головой. Но Ромарик, вместо того чтобы выпрямиться, плюхнулся на пол, подсёк Жоффруа ногой и изо всех сил обрушил на него своё оружие. Жоффруа со стоном выронил палку.

      Ромарик, встав, убедился, что противник не может продолжать бой. Зато другие мальчишки схватили палки и начали наступать на победителя. Положение стало критическим…

      Оруженосцы подлы и трусливы, справедливость нарушена, брат в опасности. Гиймо решил, что пора вмешаться. Правда, сделать это надо незаметно. На территории Братства строго-настрого запрещалось колдовать. Кадехар всегда твердил, что маги и рыцари делают одно дело, но их пути не пересекаются.

      Гиймо соображал, как поступить. Ромарик тем временем, отразив первый натиск, пятился под новыми ударами.

      Наконец ученик колдуна придумал, как помочь. Закрыв глаза, он стал искать Ингваз среди графем, возникших перед его мысленным взором. Потом зашептал, скользя взглядом по оруженосцам, окружившим Ромарика:

      – Ингваз… Ингваз… Ингваз… Ингваз…

      Графему обездвиживания, превращающую людей в статуи, надо призывать на каждого противника отдельно. Летом, отражая нападение орков у деревни Троиль, он забыл об этом, и оплошность едва не стоила ему жизни.

      На сей раз Гиймо обошёлся с графемой по всем правилам. Он не выкрикивал её, а шептал, отчего у оруженосцев просто налились свинцом ноги. Они стали двигаться неуклюже, не понимая, что творится. Ромарик подскочил к одному из противников, выбил у него палку и ударом в бок повалил на пол. Другой попытался напасть на Ромарика, но двигался слишком медленно, так что ничего не стоило перебросить его через плечо. Третий получил кулаком в живот, четвёртый – ногой в грудь. Избавившись от всех нападавших, Ромарик с довольным видом подошёл к брату.

      – Признайся: что ты сделал, чтобы они превратились в неповоротливых черепах?

      – Ничего я не делал! – притворно возмутился Гиймо. – Ты сам их победил!

      – Так и есть! Что с того, если ты мне немного подсобил?

      – Ну, разве что совсем чуть-чуть… Ты одержал блестящую