Темные отражения. Немеркнущий. Александра Бракен

условиях никогда бы не прервал твое восстановление, – журчал Албан, – но после устного доклада агента Мидоуса возникает ощущение, что имела место некоторая, так сказать, неразбериха. Руби, мне интересно услышать, что произошло, с твоей точки зрения.

      Я не заметила, что он обращается ко мне, пока Роб не отлепился от книжного шкафа. Он глубоко вдохнул, и его широкие плечи расправились еще больше. Отправляясь на задание, мужчина снова постригся совсем коротко, и черты его лица обозначились резче. Даже тени теперь иначе ложились на его кожу.

      Господи, зачем это все? Где Кейт? Я никогда не отчитывалась об операции без нее, и никогда здесь, в кабинете Албана, за закрытой дверью. Удивительно, что я так разнервничалась: я не доверяла ей, но, выходит, мало-помалу привыкла к ее молчаливому, успокаивающему присутствию, готовности подхватить, если оступлюсь.

      – Мы… ждем кого-то еще? – осторожно, как можно более спокойным голосом, спросила я.

      Албан понял мой вопрос.

      – Это просто неформальный разговор, Руби. Уровень секретности этой операции означает, что мы не можем провести разбор полетов перед всей организацией. Ты не должна стесняться и можешь говорить откровенно.

      Я прижала руки к коленям, пытаясь унять дрожь.

      – Во время полета агент Мидоус, – начала я таким громким голосом, что даже самой стало некомфортно, – прошелся с нами по основным пунктам задания, рассказав о цели и о том, что известно об структуре этого конкретного бункера. Он также напомнил нам о запасных планах, которые мы обсудили до отъезда.

      Широкий рот Албана явно не был приспособлен скрывать чувства хозяина. Один уголок дернулся:

      – А какой-нибудь из этих запасных планов предполагал, что вы с Вайдой покинете бункер?

      – Нет, сэр, – ответила я. – Агент Мидоус приказал нам занять позицию на лестничной клетке и прикрывать их оттуда.

      Албан положил локти на стол и подпер подбородок пальцами:

      – Не могла бы ты объяснить, почему вы ушли?

      Я не смотрела на Роба, но знала, что он не сводит с меня глаз. Все взгляды были нацелены на меня, и от их тяжести у меня сложилось впечатление, что «Мидоус» уже ответил на этот вопрос сам.

      «Если из-за меня у Роба будут неприятности, – подумала я, – будут ли неприятности у меня самой?» Его вспыльчивость была всем известна. Я знала, что, когда решила выбраться с Вайдой наружу, Роб точно разозлится. Какова же будет его реакция, если я сдам его и расскажу остальным, что случилось на лестнице? Я не могла позволить им увидеть, что меня мучают подозрения, не могла задать вопросов, которые хотела задать. «Почему ты не предупредил нас?» Тогда мой коммуникатор еще работал, и я бы услышала.

      – На лестничной клетке стало… опасно. Я дала Вайде команду уходить, так мы могли бы контролировать ситуацию снаружи.

      – И ты не сообщила мне об этом, потому что… – спросил Роб, почти выдавая себя гневом.

      – Мой коммуникатор сломался, – ответила я, – вы же это видели, когда мы перегруппировались.

      Он