Золотое побережье. Ким Стэнли Робинсон

бы за ним ухаживал?

      – Я это все понимаю. – Подбородок Люси начинает чуть подрагивать, и Джим неожиданно осознает, насколько она расстроена. Вот только чем? – Понимаю, но все равно это неправильно, плохо.

      Может, и неправильно.

      – Я постараюсь ходить к нему почаще. – Это обещание начинает забываться с такой же скоростью, как и предыдущее.

      – На этой неделе Деннис снова летит в Вашингтон.

      – Что-то он в этом году туда зачастил.

      – Да.

      Люси все еще не может успокоиться после разговора о дяде Томе, она закидывает тарелки в посудомойку почти не глядя. Джиму не хочется спрашивать, в чем дело, обязательно ведь мать расплачется, а потом ее успокаивай. Он делает вид, что ничего не замечает, и с преувеличенной жизнерадостностью рассказывает, как прошла неделя, какие книги читал, что рассказывал учащимся на уроках, и видит, что Люси понемногу берет себя в руки. Что она, с Деннисом, что ли, поссорилась? Ну, в отношения родителей лучше не лезть. Джим почти ничего об этих отношениях не знает и ровно ничего в них не понимает. Да, собственно, и не хочет знать и понимать – так спокойнее.

      С посудой покончено, разговор тем временем становится обрывочным, бессвязным.

      – Что ты сказала? – переспрашивает Джим, задумавшийся о своих делах.

      – Джим, ты меня не слушаешь. – Смертный грех по понятиям этого дома. Смертный и – увы – в этом же доме весьма распространенный.

      – Прости, пожалуйста, – пробормотал Джим, но тут же на глаза ему попал крупный газетный заголовок. – Просто невероятно, в Индии снова голод.

      – Да? А что там пишут?

      – Все то же самое. Третий большой голод в Азии за один этот год, еще миллион умерших. А вот это, ты на это посмотри! Столкновение в Мозамбике, убиты сто человек! – Из кухонного окна открывается вид на базу морской пехоты. Эль-Торо, большая база. Два огромных ангара, около них, словно пчелы вокруг улья, кружат вертолеты, некоторые садятся, вместо них взлетают другие.

      – Им нужно научиться говорить.

      Джим молча кивает, все его внимание поглощено второй заметкой. Затем он откладывает газету и встает.

      – Ну, я пошел. А то еще опоздаю на урок.

      – Иди. Только не забывай, пожалуйста, почаще ходить к Тому. – Люси говорит очень серьезно, настойчиво, даже укоризненно. Да что же это с ней такое? Никак не успокоится.

      – Не забуду, но ведь я был у него сегодня. Теперь съезжу в следующий четверг.

      – Лучше бы во вторник.

      Джим плетется в гараж. За весь вечер он так и не заметил ничего особенного в напряженном, взрывном молчании Денниса. Молчит себе и молчит. Джим давно привык к неразговорчивости отца.

      – Кхе-кхе. – Деннис оставляет разноцветные провода, опутывающие двигательный блок машины, и глядит на неловко переминающегося сына. – Э-э, папа, у моей машины что-то непонятное с подачей энергии.

      Деннис сдвинул очки на лоб и меряет Джима тяжелым взглядом.

      – А как она берет с места? – спрашивает он после долгой паузы.

      – Да тоже не слишком хорошо.

      – Когда