Золотое побережье. Ким Стэнли Робинсон

реликвию прошлого. И сегодня – великий день. Великая ночь.

      Они припарковались в конце Хьюз-молла, перед рестораном «Эль-Торито».

      – Здесь ведь самое старое здание округа, – объясняет Джим. – Квакерская церковь, построена в 1887 году. Они повесили здоровый колокол, но он был слишком тяжелый, и когда первый раз задула Санта-Ана[4], все здание обрушилось. А они снова его построили. Сейчас-то не разберешь, над ним взгромоздили ресторан, а в старом помещении теперь казино. Но это дает точку отсчета – вот, погляди на старой карте. А точно в ста сорока ярдах к западу, на другой стороне улицы, расположена эль-моденская начальная школа, построена в 1905-м.

      – Никогда такой не видел, – сказал Таш.

      – Ее теперь нет, снесли в шестидесятые прошлого века. Но двоюродный дедушка мамы ходил сюда, когда был маленьким, и он мне про нее рассказывал. Там было два деревянных здания, а между ними немощеный двор. Когда здания снесли, обломки покидали вниз, в подвалы, а потом залили все бетоном. У меня точно отмечено положение этих зданий. Западное из них прямо под видеодворцом «Пышные пышки» и его автостоянкой.

      – Ты хочешь сказать, – удивляется Эйб, – что нам всего-то и надо что проломить покрытие автостоянки…

      – Ну да, потому я и просил тебя захватить инструменты…

      – …пробить бетон, прокопать три-четыре фута подсыпки – и мы доберемся до руин эль-моденской начальной школы, существовавшей с 1905 по 1960 год от Рождества Христова?

      – Вот именно!

      – Так давай! – провозглашает Эйб. – Чего же мы ждем?

      – А-хахахахахахахаха…

      Они выскакивают наружу, расхватывают инструменты, идут по Чапмэн-авеню; в окнах проезжающих машин – лица, глазеющие на людей, передвигающихся пешком.

      – Там ведь и закладной камень есть, – все сильнее возбуждается Джим. – И дата на нем высечена. Если бы мы его…

      Посетители «Пышек» сверкают ослепительно-яркой красно-желто-синей одеждой – в этом сезоне модны основные цвета спектра, – поглощают ослепительно-яркие зеленые, пурпурные и желтые пышки, а затем погружаются в голографическую реальность африканской саванны. Четверка друзей огибают видеодворец и выходят на примыкающую к нему маленькую темную автостоянку, с одной стороны которой – глухая стена кинотеатра, с другой – глухая стена супермаркета, а в глубине – глухая стена жилого комплекса. Света не надо – хватает отраженного в низких облаках сияния ОкО. На старом, заляпанном машинным маслом бетоне, совсем рядом со стеной «Пышных пышек», нарисованы маслом крестики – пометки, сделанные Джимом во время разведывательного похода.

      – Прямо вот тут.

      Эйб и Таш скидывают с плеч инструменты и вытаскивают дорожное спасательное оборудование Эйба.

      – Вообще-то не стоило мне это брать, – печально трясет головой Эйб. – Есть, конечно, запасное, но ведь чего не случается…

      Он берет вибрационную пилу, Таш – игольчатый пробойник, вскоре бетон проломлен, еще несколько минут – и в нем вырезана основательная дыра. Треск, визг и скрежет почти без остатка тонут в городском

4

Санта-Ана – ветер, дующий с одноименного перевала.