Лучшая подруга. Владимир Колычев

руки. А то вдруг мстить начнет – и Глебу, и самой Зое. Люди они страшные, если с ножами ходят. Надо будет отцу сказать, чтобы принял меры.

      – Надеюсь… А куда мы едем?

      – В больницу.

      – Зачем?.. Там даже зашивать не надо.

      – У тебя шок. В таком состоянии ты можешь неправильно оценить степень опасности.

      – Это ты где-то прочитала? – усмехнулся он.

      – Может быть.

      – А я в этих степенях и без всяких книг разбираюсь. Нормально все.

      – Уверен?

      – Ну, перевязать, может, и надо…

      – Тут недалеко.

      Въезд в больницу преграждал шлагбаум, Зоя остановила машину в сантиметрах от него. И на охранника глянула с каменным лицом. Это сработало. Мужчина кивнул, признавая в ней важного начальника, шлагбаум открылся. Как подъехать к приемному покою, Зоя знала.

      – Дальше сам, – сказала она, останавливая машину.

      – Ну, спасибо.

      Глеба не было минут сорок. Наконец он вышел. Карман надорван, пола пиджака в крови, зато жив-здоров и не хромает. Увидев машину, Глеб удивленно вскинул брови.

      – А я думал, ты уехала, – сказал он, открывая дверь.

      – Я и сама так думала, – улыбнулась она. – Захожу в свою комнату, и вдруг оказываюсь здесь. Вместе с машиной.

      – Я могу тебя потрогать?

      – Зачем?

      – А вдруг ты – голограмма.

      – Потрогай лучше машину, – отпуская педаль тормоза, сказала она.

      – Да, машина настоящая, – кивнул он.

      – И я не автопилот.

      – Но водишь хорошо.

      – Стараюсь… Тебя куда отвезти?

      – До остановки.

      – Могу домой.

      – До остановки, – уже другим тоном, твердо сказал Глеб.

      Зоя пожала плечами. Как скажет, так и будет. Не собиралась она уговаривать его, напрашиваться.

      И вообще, не собиралась она в него влюбляться, если он вдруг думает. Просто интересно с ним. Всего лишь интересно.

      У нее не возникло мысли рвать на себе волосы, когда он вышел из машины. И в слезных мешочках не дрогнуло. Но вдруг стало одиноко. И тоска по безвременно ушедшей маме здесь ни при чем…

* * *

      Леня получил от Глеба, но мстил он почему-то ей. Выползая из-под него, Инна чувствовала себя использованной мочалкой. Осталось только выжаться и повеситься сушиться. И зачем она только поехала к нему домой?

      – Радика позвать? – спросил Леня, вынимая из пачки сигарету.

      Он просил, чтобы Инна называла его Леоном, в общем-то, она не возражала, но иногда хотелось назвать его просто Леней. А еще лучше козлом.

      – Чего?

      – Радик по тебе страдает. И мне завидует.

      – И что?

      – Будешь себя плохо вести, отдам ему.

      – Руку ему свою отдай. Правую… Или тебе левой удобней? – хмыкнула Инна, забрав у него сигарету.

      Она, конечно, чувствовала свою зависимость от Леона. Парень он крутой, высоковольтный – до мурашек по телу. И главное, при деньгах. Квартира своя, машина, доля в ночном клубе, а это свободный вход и полный отрыв. Но это вовсе не значит, что он мог вытирать об нее ноги. Язык у нее острый, и она далеко не всегда отказывала себе