Немногие для вечности живут… (сборник). Осип Мандельштам

вам – себе свернете шею!

      Я говорю с эпохою, но разве

      Душа у ней пеньковая и разве

      Она у нас постыдно прижилась,

      Как сморщенный зверек в тибетском храме:

      Почешется – и в цинковую ванну, –

      Изобрази еще нам, Марь Иванна!

      Пусть это оскорбительно – поймите:

      Есть блуд труда, и он у нас в крови.

      Уже светает. Шумят сады зеленым телеграфом.

      К Рембрандту входит в гости Рафаэль.

      Он с Моцартом в Москве души не чает –

      За карий глаз, за воробьиный хмель.

      И, словно пневматическую почту

      Иль студенец медузы черноморской,

      Передают с квартиры на квартиру

      Конвейером воздушным сквозняки,

      Как майские студенты-шелапуты…

Май – 4 июня 1932

      «Еще далёко мне до патриарха…»

      Еще далёко мне до патриарха,

      Еще на мне полупочтенный возраст,

      Еще меня ругают за глаза

      На языке трамвайных перебранок,

      В котором нет ни смысла, ни аза:

      Такой-сякой! Ну что ж, я извиняюсь, –

      Но в глубине ничуть не изменяюсь…

      Когда подумаешь, чем связан с миром,

      То сам себе не веришь: ерунда!

      Полночный ключик от чужой квартиры,

      Да гривенник серебряный в кармане,

      Да целлулоид фильмы воровской.

      Я, как щенок, кидаюсь к телефону

      На каждый истерический звонок.

      В нем слышно польское: «Дзенькуе, пани!»,

      Иногородний ласковый упрек

      Иль неисполненное обещанье.

      Всё думаешь: к чему бы приохотиться

      Посереди хлопушек и шутих;

      Перекипишь – а там, гляди, останется

      Одна сумятица да безработица –

      Пожалуйста, прикуривай у них!

      То усмехнусь, то робко приосанюсь

      И с белорукой тростью выхожу:

      Я слушаю сонаты в переулках,

      У всех лотков облизываю губы,

      Листаю книги в глыбких подворотнях,

      И не живу, и все-таки живу.

      Я к воробьям пойду и к репортерам,

      Я к уличным фотографам пойду,

      И в пять минут – лопаткой из ведерка –

      Я получу свое изображенье

      Под конусом лиловой шах-горы.

      А иногда пущусь на побегушки

      В распаренные душные подвалы,

      Где чистые и честные китайцы

      Хватают палочками шарики из теста,

      Играют в узкие нарезанные карты

      И водку пьют, как ласточки с Янцзы.

      Люблю разъезды скворчущих трамваев,

      И астраханскую икру асфальта,

      Накрытого соломенной рогожей,

      Напоминающей корзинку асти,

      И страусовые перья арматуры

      В начале стройки ленинских домов.

      Вхожу в вертепы чудные музеев,

      Где пучатся кащеевы Рембрандты,

      Достигнув блеска кордованской кожи;

      Дивлюсь рогатым митрам Тициана

      И Тинторетто пестрому дивлюсь –

      За тысячу крикливых попугаев.

      И до чего хочу я разыграться –

      Разговориться –