Преломление. Питер Клайнс

негромкое шипение. Пол завибрировал, и в дальнем конце громадной комнаты загорелись две красные лампочки. Артур показал на наклонные окна в четырнадцати футах над полом.

      – Давайте поднимемся в диспетчерскую, – предложил он.

      – Дружелюбная у вас тут компания, – сказал Майк, когда они снова прошли в квадратную дверь.

      – Не принимайте близко к сердцу, – ответил Артур, – но все тут вроде как считают вас врагом.

      – И как я могу не принять такое близко к сердцу?

      – Вы здесь – представитель правительства. Тот, кто решает, невзирая на достигнутые нами результаты, продолжим мы работу или нет. – Артур жестом пригласил Майка проследовать за ним по узкой лестнице. – И их это возмущает. Меня тоже, если честно.

      – Знаете, я ведь ничего не решаю. Я должен лишь сказать Реджи, что думаю о вашей работе.

      – Он, должно быть, высоко ценит ваше мнение.

      – Мы очень давно знакомы. Он знает, на что я способен.

      Артур остановился на верху лестницы и обернулся, посмотрев на Майка:

      – А вот этот вопрос мы так и не прояснили в Вашингтоне. Что вы делаете для Магнуса? Что у вас за должность?

      – Гм… Ну, если честно, сомневаюсь, что она у меня есть.

      – Мне трудно в это поверить.

      – Приглашенный консультант?

      – Тогда чем вы обычно занимаетесь?

      Майк постучал пальцами по перилам.

      – Нас ждут в диспетчерской, не так ли?

      – Да, именно так. – Он сложил обе руки на набалдашнике трости. – Одна из маленьких привилегий начальства. Я могу себе позволить заставлять людей ждать.

      Майк вздохнул:

      – Что ж, я учу молодежь английскому.

      – Вы преподаватель в колледже?

      – Нет, учитель старших классов, – уточнил Майк. – Общеобразовательная школа Южного Бервика, штат Мэн.

      Артур мгновение смотрел на него, потом скрестил руки на груди.

      – Вы шутите?

      – Вовсе нет.

      – Магнус полагает, что учитель общеобразовательной школы идеально подходит, чтобы оценить нашу работу?

      Майк глубоко вздохнул и заговорил, взвешивая каждое слово:

      – У меня есть кое-какие способности, благодаря которым я могу быть ценным наблюдателем и теоретиком. Реджи почти десять лет пытается заполучить меня в свой штат. Но из всего, о чем он рассказывал, меня заинтересовал лишь ваш проект.

      – На совещании он тоже говорил нечто подобное. Можно поконкретнее?

      – Я должен быть конкретнее?

      – Да.

      Майк снова вздохнул.

      – Когда я единственный раз в жизни заполнял тест на IQ, в нем не хватило баллов, чтобы меня оценить. Женщина, которая проводила его, дала мне дополнительные задания, а потом сказала, что мой IQ выше ста восьмидесяти. Я был тогда моложе рекомендованного возраста и проходил старый тест Стэнфорда-Бине, не «Титан-тест» и не «Мегу», так что показатель не абсолютно точный, но я потом сам все перепроверил. Вдобавок у меня эйдетическая память. Я могу мгновенно и во всех подробностях вспомнить все, что когда-либо видел и слышал.

      – Вы шутите.

      – Нет.

      – Я