Каменный Пояс. Книга 1. Демидовы. Евгений Александрович Федоров

скинул кафтан, засучил рукава и подошел к наковальне:

      – Давай ручник… Опосля узнаешь, кто такой. Слышь, что ли?

      Преображенцы зашумели.

      Акинфка крикнул:

      – Конь – жар-птица! Люб мне, дай-кось слажу ему наилучшую подкову. Сносу не будет ей.

      Хозяин кузни побагровел – по его лицу отсветом заметалось пламя горнов. Статный преображенец весело блеснул живыми глазами и поддержал Акинфку:

      – Не перечь, хозяин. Давай, что требует парень, а не то кузню по бревнышку раскатаем.

      Бородач недружелюбно поглядел на туляка:

      – Железо спортит…

      Преображенец шевельнул пушистыми усами, голубые глаза его смеялись:

      – Ежели спортит – мы ему морду намоем…

      Солдаты дружно захохотали. Акинфке подали кусок железной пластины и ручник. К наковальне подошел молотобоец. Туляк сунул в раскаленный горн пластину. Преображенцы с нетерпением выжидали. Бойкий с голубыми глазами, поощряя, подмаргивал Акинфке: «Не сдай, друг!»

      Молодой кузнец выхватил клещами из горна добела накаленную пластину и бросил ее на наковальню. Веселый перезвон раздался в кузнице. У преображенцев повеселели лица: поняли они, что кует опытный кузнец. Со всей кузницы сбежались мастера: «Какой дьявол там тешится?»

      Акинфка быстро сковал подковы; от бадейки, где они стыли, шел парок. Туляк вышел из кузни, живо и легко, как играя, подковал резвого коня. И скакун, чувствуя сильную руку, поддался – проржал покорно и тихо.

      – Вот оно как надо! – Акинфка снегом умыл руки, забежал в кузню, надел кафтан.

      – Молодчага! – закричали преображенцы. – Идем с нами до царева кружала.

      – Пошто не выпить, – откликнулся Акинфка. – Я всегда готов, братцы.

      Тут к туляку тяжелой походкой подошел хозяин; он глянул медвежьими мохнатыми глазами, буркнул:

      – Кузнец добрый. Как звать-то?

      Акинфка шагнул к горнам; там стоял толстый железный прут, – им ворошили уголь в горне, шуровали в печке. Туляк хватился за него и мигом погнул.

      – Вот те на памятку: первый, чтобы помнил, что ковать коней надо добро. – Акинфка связал железный узелок; хозяин изумленно раскрыл рот. У пучеглазого преображенца озорно заблестели глаза.

      – Дабы лаской прохожих людей привечал – вот те второй узелок. – Не натужась, Акинфка ловко перекрутил железо.

      – Ух ты! – Лицо хозяина кривилось непривычной улыбкой. Кузнец не дал опомниться:

      – А вот те третий, – завязал он еще один железный узелок, – чтобы помнил. Ковал у тебя тульский кузнец, Акинфий Никитов Антуфьев. Вот оно что! Да закрой хлебало, не то ворона влетит…

      Туляк бросил узловатый жезл к наковальне и крикнул:

      – Айда, ребята, в кружало царское! Всех за свой кошт угощаю…

      Преображенцы шумной ватагой повалили за Акинфкой. Пучеглазый подошел к Акинфке, схватил его за руки. Глянув друг другу в глаза, оба дружно обнялись и расцеловались.

      – Ну, брат, спасибо за коня. Случись, не забуду твоей услуги.

      – Видать,