Мои дорогие девочки. Эмма Берсталл

мать в курсе, что ты мне звонишь?

      – Нет.

      – Хорошо. – Она медленно втянула воздух и выдохнула. – Следующий вопрос. Откуда у тебя номер моего телефона?

      – Я слышал, как мама рассказывала подруге, где ты работаешь. Она не подозревала, что я рядом. А номер я потом выяснил.

      Правдоподобная версия, но Мэдди продолжала сомневаться. А если Виктория стоит у него за спиной и расставляет свои сети?

      – Я не понимаю, зачем тебе наш разговор. Он расстроит тебя еще больше.

      Мэдди не чувствовала злости по отношению к Ральфу. Лео всегда с любовью рассказывал о сыне. Она была с Лео так долго, целых восемь лет, что ей казалось, будто знает этого мальчика лично. Когда-то она даже мечтала о том, что Лео представит ее Ральфу и Саломее и они станут общаться все вместе как одна семья.

      – Пожалуйста, – произнес он.

      Мэдди хотела сказать «да» этому молодому человеку с генами Лео, который так сильно напоминал ей его и являлся единокровным братом Фиби. Но ей было страшно. Хотя, если подумать, что плохого может ей сделать этот парень? Сколько ему лет? Семнадцать?

      – Мне неудобно говорить по телефону, – сказала она, неожиданно приняв решение. – Встретимся завтра. Приходи ко мне в офис и попроси, чтобы меня позвали. В час дня.

      Мэдди повесила трубку и снова выглянула в окно: вывеска над баром через дорогу светилась яркими, разноцветными огнями. Странное продолжение истории, все в ней кажется необычным.

      Мэдди поднялась, надела жакет, висевший на спинке стула, и сняла пальто с крючка у двери. Оставаться не имело смысла – она уже не сможет ничего сегодня сделать. Скажет коллегам, что плохо себя чувствует, – это соответствовало действительности. Блейк все поймет, он ведь сам убеждал ее оставаться дома столько, сколько нужно. Они знакомы много лет – Мэдди работала на него с тех пор, как он основал свою компанию «Агентство организации мероприятий Блейка Смита». Они были и друзьями, и коллегами. И она доверяла ему как себе самой.

      У Мэдди был симпатичный четырехэтажный дом в викторианском стиле в районе Брук-Грин. Летом у свежевыкрашенной темно-серой входной двери цвели розы, а окно украшал большой ящик с цветами. От станции метро «Хаммерсмит» до дома было всего десять минут пешком, а до «Кенгсинтон-Хай-стрит» по расписанию ходили автобусы.

      Она жила в этом доме уже три года. Он обошелся недешево, зато здесь отлично размещались она, Фиби и няня Джесс. Мэдди очень любила его. Дом был вытянут в высоту, площадь комнат была небольшой, и полтора года назад она перестроила чердак. Также ремонту подвергся цокольный этаж. Она заменила окно на переднем фасаде на большее, а со стороны сада поставила французские окна, и в помещении сразу стало больше света. Фиби использовала его как игровую комнату, и там же они смотрели телевизор. Мэдди пришлось взять в банке крупную сумму, чтобы оплатить переделку, но в тот момент дела на работе шли отлично, и она не сомневалась, что сумеет вернуть кредит. Жаль, что сейчас все изменилось.

      Мэдди сбросила туфли на высоких каблуках и поднялась к себе,