Земля живых (сборник). Роман Глушков

это миф, а голос, который передал информацию, всего лишь чья-то плохая шутка. Дело, конечно, твое, я тебя насильно никуда не тащил, но в итоге ты все же согласился идти со мной до резервации.

      – Согласился, – с явной неохотой подтвердил Философ. Тихо добавил: – Просто один оставаться не хотел, боялся.

      – Ну вот. А теперь говоришь, что Надежде верить нельзя.

      – Нельзя! – с жаром воскликнул Философ. – Конечно, нельзя! Надежда – не спасение.

      – Но и без нее мы не можем. Без Надежды никак. У нее есть машина. А значит, в пути мы будем гораздо меньше времени, и рисков тоже, значит, меньше. Доберемся до резервации, к людям, там и останешься, найдешь себе новых знакомых и будешь им свои теории толкать. Ну, чего загрустил?

      – А ты не останешься?

      Кандид устало взглянул на Философа.

      – Ты же знаешь, что нет. У меня есть другое дело.

      Тот замялся, размышляя, говорить или нет. Все же сказал:

      – Ты же понимаешь, что это необратимо? Даже если и создано лекарство, то только для нормальных людей, чтобы в случае укуса отрава не проникала в кровь. Тем, кто превратился в зомби, спасения уже нет и…

      – Прекрати, – остановил его Кандид. – Мы уже говорили на эту тему. И повторяться я не желаю.

      – Ты слушать просто меня не желаешь!

      – Не доводи до греха, – в голосе Кандида зазвенела сталь, на лице заиграли желваки.

      Философ вновь тяжело вздохнул и еще больше сгорбился.

      – Посмотри на это трезво.

      Кандид поднялся, давая понять, что разговор окончен. Уже выходя наружу, бросил:

      – С тобой или без тебя, я все равно доберусь до резервации и достану это лекарство. А потом спасу своих.

      Философ лишь неопределенно кивнул головой.

* * *

      …Выехали рано, еще не было семи. Гнали по одинокой пыльной дороге, не жалея машины, иногда делая небольшие остановки, чтобы сходить по нужде и размять затекшие спины. В дороге Философ пространно рассуждал об эволюции и пытался подвести научную базу под появление оживших мертвецов, Надя часто курила, иногда споря с ним, Кандид все больше молчал, отвернувшись в окно. Когда ближе к вечеру выехали на ответвление дороги в Землегорск, все порядком устали.

      – Привал бы устроить, – робко предложил Философ.

      Но его сразу же осадил Кандид.

      – Никаких привалов, – голос заметно дрожал. – Уже почти добрались. Оружие лучше проверь.

      Философ хотел спросить зачем, но, увидев вдалеке косолапо бредущие тени, промолчал. Все сильнее чувствовалось общее напряжение, и лишь Надя продолжала курить, не обращая внимания на происходящее или делая вид, что ей все безразлично.

      В город въехали окольными путями, опасаясь мародеров и бандитов. Пару раз останавливались, сверяя координаты с картой. Наконец, порядком измученные, приехали на огромный пустырь, окруженный двойным сетчатым забором. За оградой располагалось четырехэтажное здание, бывшее когда-то, судя по вывеске, районной больницей. На крыше, развеваемый ветром, колыхался огромный белый флаг, на котором было угловато