Лимб 2. Елена Филон

же громкий, – Дюна сплюнула на Райта и повесила обе винтовки на плечо: и свою и парня.

      – В клетки их и уходим! Скоро ночь! – прозвучала команда торговца.

      – А я думала, хуже путников никого не бывает, – с омерзением прошептала, глядя на кочевников.

      – Эти не из той породы, – ухмыльнулась мне Дюна. – Но дела с ними иметь приятнее.

      Мне завели руки за спину и толкнули к одной из клеток. Эллисон на удивление молчала, но выглядела так, будто ещё немного и она уничтожит этот сектор со всеми его обитателями к чертям собачьим.

      Рыдания Оливии эхом разлетались по долине, казалось, даже вершины гор в унисон подхватывают её стоны и вместе с девушкой умоляют отпустить её обратно – в мирный сектор.

      А я больше не кричала. Не дёргалась. Это бесполезно. Применять материализацию тоже не собиралась – этот их главный торговец ясно дал понять, что страдает от садистских наклонностей и отказываться от них пока не собирается. Чёртов любитель отрезать бунтарям какую-нибудь малозначимую часть тела. Например, ухо, пальцы, или язык. Умереть от кровопотери невозможно – рана слишком быстро затянется, но вот новая конечность уже вряд ли отрастёт. Только если тебя на начальную точку за физиологической утратой не отправят.

      Оливии запихнули в рот кляп. Видимо язык этой красотки счёлся очень ценным, благодаря экзотической внешности, за которую торговцы собирались получить тройную выручку; она даже Эллисон в этом плане переплюнула. А вот рыжие, судя по всему, особым спросом не пользуются, так как меня кляпом в рот не наградили, но язык за зубами держать велели. И мысли заодно под строгим контролем. А мне мой язык пока что дорог.

      Самодельные деревянные клетки, прутья которых между собой скрепляли толстые верёвки, не казались прочными – даже наоборот. Так что и функция у них наверняка чисто визуальная: мы – товар, едем на продажу, так что и упаковка должна соответствовать.

      Эллисон и Оливию посади в одну, мне же выделили клетку поменьше.

      – Пора, Дейв! – орала Дюна, загружая спины своих сородичей вырученным за нас барахлом. – Скоро ночь!

      Торговцы шумно решали между собой, кто потащит платформу, а Райт так и валялся в высокой траве.

      Тайлер… А Тайлер скорее всего сейчас где-то перерождается. И я не хочу и не могу на данный момент давать определение тому, что чувствую. Не знаю, какие надежды возлагала на этого парня, не знаю, что к нему испытывала, да и испытывала ли вообще… Одно знаю наверняка: главный принцип заблудших – каждый сам за себя, – сейчас не действует. Мне не всё равно, что с ним происходит.

      – Дейв, мы готовы! – объявила Дюна и повернулась ко мне. – Прощай, милашка! Может, ещё встретимся, – подмигнула и забросила огромный рюкзак себе на плечи.

      – Ни в этой жизни, – ответила я и подпрыгнула на месте от неожиданности: рожа Дейва оказалась так близко, что даже не знаю, что было более отвратительным: его похабная физиономия, или запах и зловонное дыхание.

      Не успела отползти в противоположный угол, как его рука просунулась в клетку, схватила меня за волосы и резко потянула на себя.

      Я застонала от боли и вцепилась в прутья, так что аж костяшки пальцев побелели, а чувство, что из глаз вот-вот посыплются искры, нарастало с каждой секундой.

      – Молчи, – прошипел мне на ухо Дейв и провёл языком по мочке уха, – сделаем вид, что прощаемся, куколка.

      – Я надеюсь, что кто-нибудь очень скоро заставит тебя попрощаться с собственной памятью, больной ты урод, – прошептала ему в ответ, и Дейв рванул мою голову на себя с новой силой, так что я больно ударилась виском о деревянные прутья.

      – Помнишь, я говорил, что у нас с тобой незаконченное дельце, куколка? И раз уж так дела сложились, не мог же я не заключить такую выгодную сделку. Ты ведь понимаешь?.. Сама была путником, должна понимать: убить тебя было бы глупо, а вот продать… чтобы ты до конца дней своих чувствовала себя убогой дрянью в этом убогом месте – отличный вариант! Мне нравится!

      – Больной урод! Что я тебе сделала?!

      – Да… Сделала-сделала. Жаль, что не помнишь. Месть от этого, правда, какая-то… невкусная, – скрежетал Дейв. – Или не месть… считай, что просто отдаю должок! А когда-то давно мы с тобой неплохо ладили, куколка! Я даже предложил тебе присоединиться к своей команде, но ты, маленькая дрянь, обвела меня вокруг пальца, украла лучшее оружие, выкрала карты, продырявила головы четырём из моих парней и свалила, отделавшись лишь позорным ранением в ногу. А мне пришлось набирать новых ребят… маловато нас стало, понимаешь? Благодаря тебе. А хороших заблудших сейчас знаешь, как мало осталось? Мода что ли какая-то у всех пошла: помирать по пять раз на дню…

      – Да плевать мне! Я ничего не помню! – стонала, пытаясь разжать кулак Дейва. – Отпусти… Отпусти меня!

      Но Дейв не отпускал.

      – Так или иначе, нравятся мне такие бабы, как ты – волевые, типа Дюны. Так что будем считать, долгов больше нет. И не знаю, правда уж, или нет, что этот твой проводник сдох, но часть сделки я выполнил, куколка. Карту показал? Показал. О каком именно фрагменте шла речь, разговора