Палатка с красным крестом. Александр Тамоников

«Санузел», – прокомментировал Ефремов.

      Когда Максим посетил отхожее место, там все было готово к проведению дружеской беседы. Жертва лежала на полу, в стороне от зловонной дыры, над ней склонился Маслак, держа бандита за горло. Боевик мог дышать и делал это очень усердно. Глаза его вращались, как спицы движущегося велосипеда. Он мог говорить, но потерял способность кричать.

      – Хочу предупредить, товарищ майор, что долго я так не продержусь. Либо туда его, либо сюда, – заявил Маслак.

      – Ты же понимаешь по-русски, приятель? – вкрадчиво осведомился Максим, присаживаясь на корточки.

      – Аллах свидетель, я ни в чем не виноват… – выдавил боевик.

      – Ну, это понятно, – согласился Рязанов. – Соблазнили, заставили, прочистили мозги. А про рай такого наговорили, что тебе даже умереть захотелось. Одно непонятно – на кой ляд ты тут такой сдался. Ладно, дело хозяйское. Звать тебя как?

      – Улугбек.

      – А дом твой где?

      – Фергана, Узбекистан. Не убивайте, прошу вас… – У Маслака непроизвольно сжались мышцы, и глаза бедолаги полезли из орбит.

      – Ладно, Улугбек, к делу. На кого служишь?

      – Али Убар, халиф…

      – Халиф на час? – усмехнулся Максим. – ДАИШ, мы так и думали. Быстро говори, сколько вас здесь, кто командует, где люди. Скорее, Улугбек, времени у нас с тобой совсем нет.

      – Нас два десятка. Мы из четвертой бригады эмира Джафара, охраняем объект. Командир взвода Шараф Валид, он родом из Дэйр-Эз-Зора. Охраняется только одно здание, еще часовые по периметру. Меняемся через шесть часов.

      – Служба у вас тут – не бей лежачего, – сказал Максим. – Никакой войны, фронтов, бомбежек. Что внизу?

      – Там подземелье, коридор, он изгибается, освещение от генератора. Не убивайте меня, Аллахом заклинаю! – взвился бедолага.

      По глазам людей, склонившихся над ним, он понимал, что рай, обещанный ему, не за горами.

      – Что под землей, Улугбек?

      – Там аппаратура связи американская, все новое. Развернули в ноябре, но сейчас объект закрыт, его не используют, собираются вывозить оборудование. Дальше в бункере арсенал. В нем противопехотные и противотанковые мины.

      Маслак присвистнул и заявил:

      – Ох, ни хрена себе, товарищ майор. Да мы тут ювелирно должны работать, а то рванет, и здравствуй, небо.

      – Это все, Улугбек?

      – Это все.

      – Какие же вы лгуны, Улугбек, – покачал головой Максим. – Врете, как дышите, и свою вину никогда не признаете – юлите, выкручиваетесь. Ладно, счастливо тебе расслабиться в раю…

      – Подождите! – Пленник забился в преждевременных судорогах. – Я забыл… Там еще двое военных из армии собаки Асада… Простите, президента Асада. Их приказали держать, завтра вывезут в Дэйр-Эз-Зор.

      – Двое, значит? – уточнил Максим. – Ты неисправим, Улугбек.

      – Нет, их трое, я вспомнил. Это в самом конце подземелья. Там есть запасной лаз в пустыню. Их двое наших охраняют.

      Время