Музей смерти. Александр Тамоников

Богдан Николаевич, агент КГБ, пристрелил в подъезде Степана Бандеру. К счастью, этот человек не имеет отношения к нашему роду. Вы пытаетесь разрядить обстановку, Никита Андреевич. Предлагаю говорить только по делу, и тогда между нами все будет легко и непринужденно.

      – Замечательно, – обрадовался я, – именно это я и хотел предложить. Вы в курсе этого дела?

      – Да, я в курсе всего. Сергей Борисович меня полностью посвятил. Мы обследовали каждый проблемный случай, пытаясь найти в них общие моменты.

      – У этих инцидентов нет ничего общего, – проворчал я, – кроме того, что они произошли в достаточно узкий промежуток времени. Такое случается – редко, но случается. Оставим в покое высшие силы – как бы ни хотелось вам их сюда приплести…

      – Заметьте, я старательно молчу, – сухо улыбнулась Варвара. – Не имею желания метать бисер…

      – Перед свиньями, – закончил я. – До 28 апреля происходило что-то подобное?

      – Не припомню. – Она покачала головой. – Дела у Сергея Борисовича шли успешно, мы заключили несколько выгодных договоров – с рекламщиками, с Тогучинской деревообрабатывающей фабрикой… Он вам рассказывал, что 12 мая его представители потерпели неудачу на переговорах с руководством Тульского мемориального комплекса? Те просто вышли из переговоров без объяснения причин.

      – Нет, об этом он мне не рассказывал. Намекаете, что список майских неприятностей куда обширнее?

      Я надавил на газ, и когда выехал на перекресток, мне уже зажегся красный. Но терпение лопнуло, ждать еще несколько минут – невыносимо. Аварийную ситуацию я, к счастью, не создал, но сиди в кустах гаишник, мой поступок его бы крайне обрадовал. За спиной возмущенно загудел грузовик, но не стал превращать мой зад в отбивную. Потом со стороны заправки, находящейся справа от нас, вынырнула грязная серая «Хонда» – и фактически подрезала грузовик. Терпение водителя оказалось на зависть – он и эту машину не стал таранить, сбавил скорость. Машинально отметилось – эта «Хонда» не выезжала с заправки, она стояла в проезде, приткнувшись к бордюру, словно ждала кого-то. А когда я проехал, резко вынырнула, игнорируя несущийся следом грузовик. Поначалу я не придал этому значения – идиоты на российских дорогах множатся год от года. Потом мой затылок стало что-то неприятно царапать. Неприятные ощущения то отступали, то усиливались. Я испытывал дискомфорт. Шоссе сужалось, забирало в низину. Я сбросил скорость, ведомый необъяснимым чувством. И за спиной сразу образовалась кавалькада. Водители недовольно гудели. Встречное движение было незначительно. С грохотом и лязгом, выехав на встречку, меня обогнал грузовик. Затем отечественная «десятка». Начинался город, потянулись «сталинские дома», расширилась дорога. Мы проехали позеленевший Сад Дзержинского. Я вскинул глаза к зеркалу. На хвосте висел белоснежный «Лексус» – приклеился ко мне, как кобель к сучке. Что за привычка? Я терпеть не мог, когда водители так делали! Кошка перебежит у меня под носом – и белоснежное чудо японского автопрома останется лишь отвезти на автосвалку. Кто ехал за ним, я