Двенадцать. Джастин Кронин

нет людей?

      Лайла напряженно смотрела на него, скрестив руки поверх выпуклого живота. В ее глазах горела едва сдерживаемая ярость. Потом она резко встала, схватила пустую чашку со стола и понесла к раковине.

      – Лайла…

      Она резко дернула головой, даже не поглядев на него.

      – Я не желаю, чтобы вы так говорили.

      – Нам надо выбираться отсюда.

      Она с грохотом кинула чашку в раковину и повернула рычаг. Принялась резко дергать его вверх-вниз, без особого эффекта.

      – Проклятье, воды нет. Почему долбаной воды нет?

      Грей встал. Она резко развернулась к нему, сжав кулаки в гневе.

      – Как вы не понимаете! Я не могу снова ее потерять! Не могу!

      В ее словах не было смысла. Она имеет в виду ребенка? Что она имеет в виду, говоря «снова»?

      – Мы не можем остаться.

      Он сделал шаг вперед осторожно, так, будто подходил к испуганному животному.

      – Здесь небезопасно.

      По ее щекам потекли слезы ярости.

      – Почему вы сделали это? Почему?

      Она принялась молотить его кулаками. И Грей притянул ее к себе, как боксер, входящий в клинч, обхватил ее руками. Это было рефлекторное движение, он просто не знал, что еще сделать.

      – Не говорите так, – повторяла она снова и снова, извиваясь в его объятиях. – Не говорите так.

      И тут дыхание будто оставило ее, и она повисла на нем.

      Они стояли так не одну минуту, неловко обнявшись. Как давно Грей не прикасался к другому человеку? Он и вспомнить не мог. Грей чувствовал ребенка между ними, в ее животе, настойчиво пытающегося привлечь внимание. Ребенок, подумал он. У этой бедной женщины будет ребенок.

      Наконец Грей разжал руки и сделал шаг назад. Навязчивой женщины, говорящей отрывисто и снисходительно, той, которую он встретил в «Хоум Депо», больше не было. Вместо нее перед ним стояло хрупкое ранимое создание, едва не ребенок.

      – Могу я тебя кое о чем попросить, Лоуренс? – еле слышно спросила она.

      Грей кивнул.

      – Чем ты раньше занимался?

      У него ушла секунда, чтобы понять, что речь идет о работе.

      – Убирался, – сказал он, как на исповеди. – Я был уборщиком.

      Лайла на мгновение задумалась, глядя на грязный пол.

      – Ну, полагаю, в этом ты меня превзошел, – сказала она и вытерла слезы с глаз. – Если по правде, думаю, что я вообще была никем.

      В комнате снова воцарилась тишина. Интересно, подумал Грей, что еще она скажет. Никогда в жизни он еще так ужасно не переживал за кого-либо.

      – Я уже один раз потеряла ребенка, понимаешь, – сказала Лайла. – Девочку.

      Грей ждал.

      – В этом не было ничьей вины. Просто так иногда случается.

      Как странно. Стоя здесь, в тишине, Грей чувствовал, будто он уже знает все это о ней. Если не в конкретных деталях, то в общем. Все будто разом сложилось, будто в одной из тех картин, которые выглядят бессмысленными вблизи, а потом отходишь назад и все видишь.

      – Что ж, – наконец сказала Лайла и протяжно выдохнула. – Полагаю, лучше мне сказать все сразу. Я так понимаю, что ты предлагаешь уезжать завтра же, с утра пораньше. Если я тебя правильно поняла.

      – Думаю,