Последняя девушка. История моего плена и моё сражение с «Исламским государством». Надия Мурад

Саид позвонил матери и удивленно сообщил, что взяли только двух животных – старого малоподвижого барана и молодую овечку. Остальные мирно паслись, пощипывая буро-зеленую траву, и послушно пошли за братом домой.

      – Не понимаю, – сказал он. – Эти деревенские жители небогаты. Почему они не забрали овец?

      Ему казалось, что это неспроста.

      До 2014 года нас пытались уничтожить семьдесят три раза. Мы называли такие гонения османским словом «фирман» еще до того, как узнали слово «геноцид».

      На следующий день после похищения Дишана в Кочо начался переполох. Жители и солдаты, дежурившие на блокпосту у стен деревни, присматривались к каждой незнакомой машине. Хезни, один из моих братьев, работал в городе Синджар полицейским. Вернувшись со службы, он присоединился к другим мужчинам, громко обсуждавшим ситуацию. Дядя Дишана настаивал на мести. Он решил возглавить набег на деревню суннитов к востоку от Кочо.

      – Заберем двух их пастухов! – в ярости кричал он. – Тогда им придется вернуть Дишана!

      План был рискованным, и не все поддерживали дядю Дишана. Даже мои братья, унаследовавшие храбрость и вспыльчивость от отца, не пришли к единому мнению. Саид был всего на пару лет старше меня и всегда мечтал показать себя героем. Он тоже рвался к мести, но Хезни, самый старший и самый серьезный из нас, считал это опасной затеей. И все же дяде Дишана удалось найти себе союзников. Вместе они выследили и похитили двух пастухов из арабов-суннитов, привели их в Кочо, заперли в доме дяди Дишана и стали ждать.

      Большинство споров в поселке решал Ахмед Джассо, наш прагматичный и осторожный «мухтар», который стоял на стороне Хезни.

      – У нас и так сложные отношения с суннитскими соседями, – сказал он. – Кто знает, что они сделают, если мы попытаемся решить это дело силой.

      Он предупредил, что ситуация вокруг Кочо ухудшилась. Многие деревни захватила группа, называющая себя «Исламским государством», которая зародилась в Ираке и за последние годы набрала силу в Сирии. Мы уже видели ее людей в черных одеждах, разъезжающих в грузовиках по окрестным дорогам.

      – Ты только сделаешь хуже, – предупредил Ахмед Джассо дядю Дишана, так что не прошло и дня, как пастухов-суннитов освободили.

      Сам же Дишан оставался в плену. Ахмед Джассо был умным человеком, и его семья умела договариваться с арабами-суннитами на протяжении нескольких десятилетий. Все в поселке обращались к ней со своими проблемами, да и за его пределами эти люди славились как мастера переговоров. И все же некоторые решили, что на этот раз Ахмед проявил малодушие и показал террористам, что езиды не готовы защищать своих.

      Между нами и «Исламским государством» стояли лишь курдские военные отряды «пешмерга», которых Курдский автономный район послал охранять Кочо два месяца назад, после падения Мосула. Мы относились к этим пешмерга как к дорогим гостям. Они спали на тюфяках в нашей школе, и каждую неделю какая-нибудь семья забивала для них ягненка