Свадьбе быть!. Елена Малиновская

не в курсе настолько бурного прошлого Фредерика. Как-то прежде эта тема ни разу не всплывала в наших разговорах. Нет, я знала, конечно, что Фредерик вырос без родителей. Но почему-то мне в голову не приходило спросить у него, как он жил тогда в Трексе.

      – Каким же ветром вас занесло в Севильон? – все-таки не выдержал и задал новый вопрос отец.

      – Нанялся юнгой на корабль – да приплыл. – Фредерик пожал плечами. – Годик меня помотало по стране, затем решил осесть здесь. Аррас мне сразу понравился. Тем более мое искусство тут наконец-то оценили.

      – Вот так вот сразу оценили? – Отец недоверчиво прищурился. – Насколько мне известно, все художественные принадлежности стоят немало денег. Откуда они у вас взялись?

      Фредерик замялся, словно не желал отвечать. А я, в свою очередь, нахмурилась.

      А и впрямь: откуда у Фредерика взялись деньги на занятия творчеством? Отец прав, это весьма недешево. Вряд ли у него сразу появились клиенты. Принято говорить, что талант всегда пробьет себе дорогу. Но по факту это не так-то просто сделать. Особенно если у тебя ни семьи, ни дома, словом, ничего за душой.

      Пауза все затягивалась. И в этот момент карета дернулась, натужно заскрипела, останавливаясь.

      – Приехали. – Отец кинул быстрый взгляд в окно. Затем посмотрел на Фредерика и с нажимом добавил: – Но мы обязательно вернемся к этому разговору. Не правда ли, господин Фредерик Иртор?

      При этом на фамилии он сделал особенное ударение, и меня кольнуло нехорошее подозрение.

      Уж не занимался ли мой отец сбором компромата на Фредерика? Я знаю, он может. Благо, что и влиятельные знакомые в полиции имеются.

      – Безусловно, господин Дуглас, – в тон ему ответил Фредерик. – Всегда буду рад вновь побеседовать с вами. Мы ведь, как-никак, будущие родственники.

      Ловко перехватил мою руку и поцеловал кончики пальцев.

      Отец аж позеленел от злости при виде этой картины.

      – Даже не смейте проделывать ничего подобного в доме Северина! – предупредил он. – Соблюдайте приличия!

      В этот момент сам Северин Одрон распахнул дверцу кареты.

      – Мелисса, дорогая, как я рад тебя видеть, девочка моя! – громогласно вскричал он и подал мне руку.

      Я не стала отказываться от его помощи. Выбралась наружу, и Северин тут же заключил меня в свои объятия. Сочно облобызал в обе щеки.

      Я украдкой поморщилась и постаралась незаметно стереть следы его поцелуев.

      Нет, я не имела ничего против Северина. В свои пятьдесят лет он оставался высоким, подтянутым и импозантным мужчиной с благородной сединой на висках, выгодно оттеняющей его темные волосы. Всегда безукоризненно одет, надушен и причесан. Но я не любила, когда посторонние и, что скрывать, не особо знакомые люди так бесцеремонно вторгались в мое личное пространство.

      Ежик. Такое прозвище дала мне в детстве мать за то, что я неизменно разражалась обиженным ревом, когда многочисленные друзья семьи пытались потискать меня. Хвала небесам, со временем эти измывательства,