Струны волшебства. Книга вторая. Цветная музыка сидхе. Милена Завойчинская

по времени исполнения песню, но в этот момент я чувствовала, понимала, что нужно дольше. Больше. Сильнее. Пронзительнее. И не надо спрашивать, откуда ко мне пришло это знание. Просто так было надо…

      И вокализ для Ирмы длился минут пятнадцать, наверное.

      А она сидела, застыв словно неживая, выпав из времени и пространства, ничего не видя и не осознавая. На ее лице не дрогнул ни один мускул, она даже почти не моргала. И лишь ее душа плакала.

      Когда последние звуки моего голоса и щемящие ноты стихли, ничто более не нарушало тишину, такую густую, что ее можно было резать ножом, оборотница встала и словно деревянная кукла подошла ко мне. Я повернулась, не понимая реакции и того, понравилось ли ей. А Ирма опустилась на одно колено, взяла мою руку и прикоснулась к ней лбом. Не ведаю, что означает этот жест у телохранителей и теней, и что надлежало делать мне, я тоже не знала. А потому легонько погладила ее по отросшим волосам свободной рукой.

      – Я назвала эту композицию твоим именем, – проговорила тихонько. – Вокализ «Ирма». Я придумала его только что. Для тебя.

      И вот только тогда на тыльную сторону моей ладони, которой касалась лбом девушка, упали горячие капли.

      – Я никогда… ранее… не слышала такого. Это… невероятно, – с трудом выдавливая слова, глухо проговорила она. – Спасибо, что вы есть, леди.

      После этого она рывком поднялась на ноги и ушла в подпространство, не желая, чтобы кто-то увидел ее заплаканные глаза. Я ее понимала.

      А выступление на этом я закончила. Слуги расходились словно оглушенные. Им понравилось, безумно, это читалось в их эмоциях. Но чувств было слишком много, чересчур ярких, насыщенных, противоречивых. Ни люди, ни гномочка не справлялись с таким накалом.

      Уже поздно вечером, когда я легла в постель и успела задремать, сквозь сон почувствовала, как чья-то ладонь нежно погладила меня по голове.

      – Спите спокойно, маленькая леди. Я всегда рядом… – на грани слышимости прошелестел голос Ирмы.

      А утром, когда я завтракала, растерянная Марша внесла в столовую четыре огромных букета.

      – Леди Рэмина, это вам.

      – От кого? – подняв брови, удивилась я. – Я ведь ни с кем еще не знакома.

      – От соседей… К букетам прикреплены записки, я не знаю подробностей.

      Да, цветы оказались от ближайших соседей, с которыми я до сих пор не удосужилась познакомиться. Но ведь и они не горели желанием узнать, кто же поселился в давно пустующем Музыкальном доме.

      Во всех четырех посланиях было написано, что они вчера вечером стали невольными слушателями моего исполнения, так как через открытые окна до них доносился каждый звук. И что они потрясены до глубины души и безмерно очарованы.

      Что удивительно, приглашения на ужин или намека на то, что они хотят в гости ко мне, не имелось. Странно…

      – Марша, а наши соседи, они кто? К какой расе принадлежат? – взглянула я на горничную.

      – Драконы, леди Рэмина. Вы же заметили, что их не слышно и не видно. Прилетают, улетают