Новая Зона. Излом судьбы. Ольга Крамер

двигателя – злым и могущественным. Так ржет конь, почувствовав садистский интерес к переламыванию черепа своего неудачного наездника.

      И лишь в левом кресле умирающего самолета безмятежно, без малейшей капли крови, насмехаясь над смертью, сидел Вадим, прошитый от уха до уха острым куском обшивки кабины.

      Он уже не увидит страх в глазах Фролова, пытающегося посадить умирающую птицу, и не узнает, каким богам молятся богатые пассажиры в падающем самолете.

      Потянувшаяся к бутылке с водой Василиса взять ее в руки не успела. Андрея, мгновение назад стоявшего напротив, отбросило в другой конец салона, а саму Василису выбросило в проход. Она ударилась головой о сиденье, и тут же, не дав возможности сориентироваться, последовал второй удар, от которого у нее заискрилось перед глазами и больно клацнули зубы. Под аккомпанемент визга и сирены Титова, хватаясь за края сидений, доползла до Андрея.

      Пролетев по салону спиной вперед, бортпроводник свернул себе шею. По неестественному положению головы было очевидно – это был последний полет Андрея.

      Какое-то время, подсчитать которое Титова даже не пыталась, она глупо смотрела на Андрея, потеряв всякую способность мыслить последовательно. Сначала Василиса подумала, что от страха у нее перехватило дыхание, и только потом поняла, что воздуха ей не хватает из-за разгерметизации салона.

      Больше сотни перелетов за последние годы, больше сотни раз она слышала стандартную инструкцию перед взлетом от бортпроводников. Но ни разу, даже в свой первый полет, она не верила в возможность крушения. Да даже если оно и случится, она была уверена, что никакие инструкции тут не помогут. После авиакатастроф не выживают.

      Зацепившись за сиденье, Титова сделала единственное, что могла: дрожащими и онемевшими руками она пристегнулась. Перед лицом уже болталась кислородная маска; приложив ее, Василиса сделала вдох, но кислород был с привкусом дыма и обжигающим горло. Взвыв, девушка сложилась пополам и закрыла голову руками. Но сил хватило всего лишь на несколько секунд. После этого Титова выпрямилась. И тогда даже показалось, что все нормализовалось, но самолет снова тряхнуло и ее вжало в сиденье.

      В смерть не верилось. Молодость вообще в смерть не верит.

      Слабо отдавая отчет своим действиям, не замечая силы, вжимающей ее в кресло и не позволяющей нормально дышать, Титова приняла решение – во что бы то ни стало связаться с пилотом.

      Для этого она отстегнула ремень и встала. Но спустя пару шагов рука, которой она держалась за спинку кресла, соскользнула и Титова вновь рухнула, отлетев в начало салона. Что-то очень острое и тонкое рассекло бровь, и теплая кровь, смешиваясь со слезами, застлала глаза. Размазав все это по лицу, Василиса, подогнув ноги, забилась в проход, обняла себя за плечи и вся сжалась, ожидая сильного удара.

      Беспорядочным потоком неслись в голове мысли, но ни за одну из них она так и не смогла зацепиться. Не было ни обещанного света в конце тоннеля, ни всей жизни перед глазами, ни желания попрощаться с близкими.