Абсолютно честен. Автобиография. Фрэнк Лэмпард

и отлично помню момент, когда мое отношение к ним поменялось – мне было пятнадцать. Есть определенный этап, на котором большинство мальчишек наконец-то начинают ценить своих сестер. Когда он наступил, я полюбил их обеих. После этого не было ни минуты, когда я не чувствовал бы их любовь и поддержку. Ни минуты.

      Какие бы ни случались ссоры или конфликты и кто бы в них ни участвовал, мама понимала важность семейного общения. Каждый вечер Лэмпарды собирались и ужинали все вместе. Каждый вечер. Бывали исключения, но отговорки не принимались.

      Будучи самым младшим в семье, я равнялся на них, уважал их, и мне повезло уже в раннем возрасте понять, как здорово, что они у меня есть. Натали довольно боевая, и ей даже случалось участвовать в перепалках с оскорблявшими меня фанатами «Вест Хэма». Дело не только в них. Она любит футбол и отличается твердостью мнений. Нередки случаи, когда она звонит мне после игр в сборной и спрашивает: «Какого черта Эрикссон тебя снял? Этот и тот были куда д***мовее».

      Мы настоящие счастливчики, ведь мы по-прежнему проводим время, собираясь вместе с нашими супругами и детьми, и атмосфера, в которой мы росли, сохранилась и стала даже лучше. Мама по-прежнему главное действующее лицо в наших жизнях, она уделяет очень много внимания своим внукам.

      Конечно, ситуация в семье, где все столь же амбициозны, как мы, может накаляться, но мама всегда нас умиротворяет. Если я провожу не лучший матч, я всегда звоню маме, а не отцу. Он в красках опишет мне ошибки, за которые я уже достаточно себя корю. С мамой не так. Она может даже не заикнуться о футболе, но сам разговор с ней помогает мне вернуться в строй. Дело не в том, что у нее нет своего мнения или моя игра ее не волнует. Я знаю, что, когда я не попадал в состав «Вест Хэма», она давила на Харри. Не напрямую: «Почему мой мальчик не играет?» – ничего такого, она гораздо тоньше. Она просто бросала замечания, что тот или иной полузащитник играли не очень здорово, и Харри, конечно, понимал, к чему она клонит. В этом мама была не одинока. Однажды вечером ее отец – мой дедушка – ужинал в гостях у Харри после матча, в котором я не поучаствовал. Дедушка общался с Харри о футболе, стараясь найти способ подойти к обсуждению моей игры, вернее, ее отсутствия. В конце концов, терпение его покинуло, и он спросил напрямик: «Ну что, Харри, почему наш Фрэнк не играет?» «Потому что я так решил, вот почему. Твой внук не Марадона», – ответил Харри.

      Ответ Харри мне очень понравился. Такие истории помогают мне лучше понять эмоции, которые в каждом члене нашей семьи пробуждает футбол. Я не обижаюсь совершенно. Напротив, я горжусь тем, что мы все так страстно любим футбол и не боимся это показать. Глядя на дедушку, я вижу, в кого мама пошла своим остроумием, хотя иногда она, подобно ему, и действует прямолинейно.

      Мы сидели за столиком в отеле Royal Lancaster после церемонии, на которой меня признали лучшим игроком года по версии Ассоциации футбольных журналистов, и с ней заговорил один репортер, писавший обо мне гадости в мой первый сезон в «Челси». Он рассказывал, насколько я хорош,