Отряд бессмертных. Александр Тамоников

долго.

      – Да не сказать, дед Семен.

      – Знаю я вас, баб. Дай только встретиться, потом не растащишь.

      – Но не гнать же соседку!

      – В общем, Алена, застудила ты дочь. Теперь лечить не меньше недели придется.

      – Ей бы жар снять.

      – Это сделаю. Я говорю о лечении. Неделя, никак не меньше.

      – А мы в Бабаев собрались, – сказал Кирьян.

      Старик кивнул.

      – Знаю. Но коли поедешь, то можешь и не довезти дочь.

      – Да какой теперь переезд, – воскликнула Алена. – Лечить надо. Говори, как и чем, дед Семен.

      Знахарь вздохнул, положил на стол суму, принесенную с собой, стал выкладывать из нее пучки разных засушенных растений, кореньев, объясняя, что есть что. Из этой травы отвар сделать, другую в мелкий порошок покрошить да давать с козьим молоком, третью к телу прикладывать. Ушел дед за полночь, когда благодаря его деяниям жар спал и девочка наконец-то заснула.

      Проводив знахаря, Кирьян присел на лавку. Рядом устроилась Алена, положила голову с распущенными густыми волосами на его крепкое плечо.

      – Ты прости меня, Кирьян, что за дочерью не усмотрела. Теперь из-за моей глупости сидеть нам на деревне неделю.

      – Ничего, Алена. Значит, так Господу угодно было. Нам надо пройти чрез это испытание.

      – Но воевода нас нынче ждать будет.

      – Я позже съезжу в Бабаев, объяснюсь. Ермолай Никитич – человек строгий, но незаносчивый. Поймет. Да и надобности особой для дружины покуда во мне нет. Татар давно не было. С нас взять нечего. Их большие поселения влекут. Там всякого добра хватает. Бог милостив. Покуда беды обходили нас стороной.

      Алена под тихий голос мужа задремала. Кирьян аккуратно встал, поддержал ее, уложил на лавку, накрыл одеялом, подсунул подушку. Пусть поспит.

      Потом он подошел к люльке. Голова дочурки на подушке, тельце покрыто дерюжкой. Спит, посапывает. Это хорошо, значит, легче ей стало. Помогли снадобья знахаря. Дал же Господь ему дар людей избавлять от разной хвори. Всю деревню лечит. И отец его знахарем был, и дед.

      На дворе посветлело. Кирьян поправил одеяло на лавке сына, вышел во внутренний двор, посмотрел на небо. Облака рваные, восток алеет. Значит, день будет сухим и теплым.

      Кирьян опять поглядел на восток и увидел за пашней нескольких всадников.

      – А это еще кто такие?

      Он зажмурился, потом открыл глаза. Может, померещилось? Но нет, всадники мелькали за пашней. Поднял лай пес Булат, но отчего-то сразу смолк. Нехорошее предчувствие хищной змеей вползло под рубаху.

      Кирьян посмотрел вправо. Там тоже были всадники. Куда ближе.

      – Господи, да это же татары! – Он метнулся в избу. – Алена, очнись!

      – А?! Что?

      – Очнись, Алена! Кажись, басурмане к нам пожаловали.

      Молодая женщина вскочила со скамьи, бросилась к люльке, взяла на руки Варвару. Видать, знахарь дал ей сонного снадобья. Девочка не проснулась.

      – Ванька! – окрикнул Кирьян сына.

      Тот сел на скамье, протер глаза.

      – Чего?