Механика вечности. Евгений Прошкин

Как приятно тебя видеть! Ты намерен покушать плотно, как и подобает мужчине, или только раздразнить желудок? – Ян говорил с легким акцентом, но фразы строил на удивление правильно.

      – Я тебя огорчу, есть я не буду совсем. Только закусить.

      На столе появилась широкая рюмка на короткой ножке и расписанное иероглифами блюдце с маленьким кривым огурчиком. Ян вернулся было к своей зелени, но, постучав ножом несколько секунд, снова отвлекся.

      – Миша, что-то случилось?

      – Да нет, всё нормально. Как у тебя дела?

      – У меня проблемы, – китаец нахмурился и принялся рассматривать ногти.

      – С бизнесом?

      – Если бы, – отмахнулся Ян. – Иммиграционный инспектор сказал, что гражданства мне не будет. В лучшем случае – вид на жительство.

      – А я думал, ты давно уже получил. И какая причина?

      – Говорит, что ваш парламент со следующего года урезал квоты. Слишком много иностранцев. Миша, разве я делаю для твоей страны что-то плохое? Я уже семь лет в России, много работаю и всегда плачу налоги. А какой-нибудь лентяй из Заира целый день шляется по кино и пропивает свое пособие – только потому, что приехал раньше меня.

      Я невольно вспомнил латиноса с рынка. Бедный Ян. Неужели на Земле нет такого места, где всё устроено справедливо, по совести?

      – За тебя могут ходатайствовать трое коренных граждан… нет, только не я, – мне пришлось опустить голову, потому что видеть его глаза было невозможно. – Правда, Ян. Кто я такой? Ни семьи, ни работы, только арестованная кредитная карта и голые мечты. Инспектор на меня даже бланк тратить не станет.

      Я оставил «Покушай» жалея, что вообще туда заходил. Погода, словно учуяв мое настроение, слепила тяжелую тучу и вытрясла из нее несколько крупных предупредительных капель. Откуда-то дунул ветер, и мне на лоб прилепился вялый, как мокрая промокашка, березовый листок. Я вытер лицо и с негодованием посмотрел вверх. Метрах в десяти над землей висела большая неряшливая ворона, тщетно боровшаяся с воздушными потоками. Возможно, птица считала, что куда-то летит.

      – Земляк, огня маешь? – крикнули сзади.

      Со стороны стройки ко мне спешил югослав в темно-синей робе.

      – Недобрый климат, пичку его матэр, – посетовал он, прикуривая.

      – В дупэ такой климат, – согласился я.

      – Научился юговских словей? – ухмыльнулся строитель.

      – Коллекционирую матерщину всех стран и народов.

      – О, у нас есть один такой, Мирек звать. Вон он – электросварка. Когда-нибудь приходи, сделаем соревнование. Или размен опытом, а?

      – Когда-нибудь приду, – пообещал я.

      Стройка завораживала. Полгода назад, весной, на этом месте находился серый пустырь, приспособленный под собачий сортир. Теперь же было готово двенадцать этажей, и это позволяло надеяться, что в следующем году башня начнет заселяться.

      Я зашел в свой подъезд и, отдавая дань старой привычке, проверил