Истребитель «Родина». Евгений Прошкин

помедлил и, впервые нарушив инструкцию, ответил:

      – Да.

      – Захватили Землю?! И ты… продолжаешь тут разносить свою кашу!

      – Уже две недели.

      – Две недели?! Как это? Как?!

      Охранник шлепнул в миску овсянки и пожал плечами:

      – Нормально.

* * *

      Ее подняли из капсулы последней, когда обе летные смены уже погрузились в коматозный сон. Одевшись, она вышла к общему отсеку, в центре которого медленно вращалась объектная модель планеты. Она уже видела эти океаны и эти материки, но здесь они казались другими. Пушистая зелень лесов, рябь синей воды, голубое сияние атмосферы – всё это было живым.

      – Гипервизуализация, – пояснили из-за плеча. – В таком масштабе поверхность должна представляться ровной.

      – Спасибо, я знаю, – она обошла шар и отыскала черную точку. – Вашингтон?

      – Уошингтон, с ударением на первый слог. Столица планеты.

      – Стив, не следует меня инструктировать, мой курс значительно шире вашего.

      – Я лишь хотел быть полезным.

      – Будете, – она не спеша двинулась против вращения глобуса. – Судя по отсутствию аварийных докладов, план отрабатывается штатно?

      – Результаты превосходят ожидания.

      – Это настораживает.

      – Не могу с вами согласиться. Две недели – достаточный срок не только для структуризации общественного мнения, но и для его коррекции.

      – Две недели? – недоуменно произнесла она.

      – Экипаж предпочитает местную лексическую базу. Возможно, это следствие глубокого погружения в курс, – ответил офицер по-итальянски. – Думаю, при вашей должности этого также не избежать, – добавил он по-японски и, уловив внимательный взгляд, оговорился: – Прошу прощения, мне не нужно было…

      – Готовьте челнок, Стив. Кто сейчас на борту?

      – Только мы и дежурная смена. Экспедиция давно внизу, – он помедлил. – Я могу задать вопрос?

      – Этого права вас никто не лишал.

      – Вы намерены приступить к активным действиям?

      – Для чего еще мне спускаться на поверхность?

      – Вы считаете, что сопротивление неизбежно?

      Она пристально посмотрела на Стива:

      – Займитесь челноком.

      Когда офицер покинул отсек, она вновь обошла модель – прикоснулась к теплой воде экватора, обожглась о ледяную шапку, погладила кудрявый массив Южной Америки. Под ладонью в атмосфере взвивались и утихали прозрачные буранчики. Мир был чистым, богатым и безмятежным.

      Она шагнула в сторону и скрестила руки на груди. Планета продолжала вращаться, демонстрируя себя наивно и беззащитно, как ребенок. Мир, живущий вне Войны.

      «Мир, доживший до Войны», – мысленно поправилась она и повторила это на шестнадцати земных языках. Синтаксические конструкции отличались, но в одном они совпадали: между прошлым и настоящим была большая разница. Именно это она и хотела сказать:

      – Всему когда-нибудь приходит