Слой Ноль. Евгений Прошкин

гость и, перебросив топор, протянул руку.

      На правом предплечье у него была наколота какая-то затейливая дрянь с окровавленными отростками и выпученными глазами.

      – Не обращай внимания. Такой уж у меня здесь вид, – сказал Константин, словно его вид зависел от кого-то другого.

      Если не считать сережек и бородки – и, естественно, топора, – налетчик выглядел почти заурядно: лет тридцати с небольшим, жилистый. Лицо у него было не злое. Нормальное лицо.

      Мухин, помедлив, ответил на рукопожатие – всё равно это ничего не меняло. Зарубить его могли и так, без знакомства.

      – Ты что-нибудь помнишь? – спросил Константин.

      – В смысле?..

      – В прямом. Прошлую жизнь помнишь? В первом слое.

      – Чего?!

      – Ну не в первом, конечно… Кто их нумеровал, слои? Хотя стоило бы… Так помнишь или нет?

      – Не понимаю, – нахмурился Мухин.

      Константин, очевидно, был помешанным, и это несколько увеличивало шансы с ним справиться.

      – А понимать, Витя, ничего и не надо. Надо вспомнить. Ты ведь здесь совсем недавно.

      – Здесь?..

      – В этом слое. Можно сказать: в этом мире, но «слой» будет точнее. Сюда тебя перекинуло девять дней назад, и все девять дней мы тебя искали. Нашли, к сожалению, поздновато… Уже под самый конец.

      – Конец чего?

      – Ну, как бы это попроще… Человечества, Витя. Конец местного человечества.

      – Местного… – механически произнес Мухин. – Вот что, – сказал он, подумав. – Денег у меня не много, но тысячу могу дать. Тысячи хватит?

      Константин взглянул на топор и приставил его к стене. Кажется, он подбирал какие-то нужные слова, – нужные для того, чтобы поделиться своим безумием с нормальным, трезвым человеком. И, разумеется, он их не подобрал.

      – Н-да… Поздно уже. Запомни хотя бы адрес: улица Возрождения, дом двадцать один. Повтори.

      – Если это так важно, я запишу, – с готовностью предложил Виктор. Судя по всему, псих был не буйный, могло и обойтись.

      – Запишешь?!

      Константин вдруг расхохотался – искренне и так заразительно, что Мухин и сам невольно гыгыкнул.

      – И на чем же ты запишешь? – спросил гость, досмеиваясь.

      – На бумаге, на чем еще.

      – И как ты ее туда возьмешь?

      – Куда?

      – В другой слой, – ответил Константин неожиданно мрачно. – Хватит дурака валять. Запомнил адрес?

      – Возрождения, двадцать один, – повторил Мухин.

      – Отлично. Только не забудь его… как ты целую жизнь забыл. И не одну, между прочим…

      – Да ничего я не забыл! – возмутился Виктор. Общаться с сумасшедшими ему не приходилось, но в принципе он знал, что спорить с ними нельзя. Однако этот, стильный, его допек. – Я ничего не забыл, и ниоткуда меня не перекидывало, ясно? Я тут родился, в Москве.

      Константин посмотрел на часы и подошел к окну. Топор он беспечно оставил у стены – то ли провоцировал Виктора на крутой поступок, то ли был совсем болен.

      – Ладно. Объясню, что успею… – молвил он, щурясь на солнце. – Ты,