«Сложно быть гением среди козявок». Сборник остроумных высказываний. Фаина Раневская

Ждали представителя райкома – даму очень средних лет, заслуженного работника культуры. Раневская, все это время не уходившая со сцены, в сильнейшем раздражении спросила в микрофон:

      – Кто-нибудь видел нашу ЗасРаКу?!

* * *

      Творческие поиски Завадского аттестовались Раневской не иначе как «капризы беременной кенгуру».

      Делая скорбную мину, Раневская замечала:

      – В семье не без режиссера.

* * *

      Раневская говорила начинающему композитору, сочинившему колыбельную:

      – Уважаемый, даже колыбельную нужно писать так, чтобы люди не засыпали от скуки…

* * *

      Как-то раз Раневскую остановил в Доме актера один поэт, занимающий руководящий пост в Союзе писателей.

      – Здравствуйте, Фаина Георгиевна! Как ваши дела?

      – Очень хорошо, что вы спросили. Хоть кому-то интересно, как я живу! Давайте отойдем в сторонку, и я вам с удовольствием обо всем расскажу.

      – Нет-нет, извините, но я очень спешу. Мне, знаете ли, надо еще на заседание…

      – Но вам же интересно, как я живу! Что же вы сразу убегаете, вы послушайте. Тем более что я вас не задержу надолго, минут сорок, не больше.

      Руководящий поэт начал спасаться бегством.

      – Зачем же тогда спрашивать, как я живу?! крикнула ему вслед Раневская.

* * *

      За исполнение произведений на эстраде и в театре писатели и композиторы получают авторские отчисления с кассового сбора.

      Раневская как-то сказала по этому поводу:

      – А драматурги неплохо устроились – получают отчисления от каждого спектакля своих пьес! Больше ведь никто ничего подобного не получает. Возьмите, например, архитектора Рерберга. По его проекту построено в Москве здание Центрального телеграфа на Тверской. Даже доска висит с надписью, что здание это воздвигнуто по проекту Ивана Ивановича Рерберга. Однако же ему не платят отчисления за телеграммы, которые подаются в его доме!

* * *

      – Берите пример с меня, сказала как-то Раневской одна солистка Большого театра. Я недавно застраховала свой голос на очень крупную сумму.

      – Ну и что же вы купили на эти деньги?

* * *

      Раневская кочевала по театрам. Театральный критик Наталья Крымова спросила:

      – Зачем все это, Фаина Георгиевна?

      – Искала… ответила Раневская.

      – Что искали?

      – Святое искусство.

      – Нашли?

      – Да.

      – Где?

      – В Третьяковской галерее…

* * *

      Ольга Аросева рассказывала, что, уже будучи в преклонном возрасте, Фаина Георгиевна шла по улице, поскользнулась и упала. Лежит на тротуаре и кричит своим неподражаемым голосом:

      – Люди! Поднимите меня! Ведь народные артисты на улице не валяются!

* * *

      Однажды Раневская сказала, разбирая ворох писем от поклонников: «Разве они любят меня?» Зрители, аплодировавшие великой артистке, кричали «Браво!» высокой тетке с зычным голосом. Конечно, Фаина Георгиевна и не рассчитывала всерьез на любовь к себе. Но любовь тысяч и тысяч незнакомых, далеких, чужих – последняя соломинка одинокого