Война мертвых. Евгений Прошкин

как опустится крышка. Пройдя через страдание от запаха клубники, он с наслаждением растворялся в КБ, идеально защищенном логове его личности. Тихону не нравилось, что ему вверяют не весь танк, а только половину, но особенно его возмущало то, что выбирает эту половину лейтенант. Это Игорь решал, кем быть Тихону, – стрелком или водителем, мотором или пушками. Впрочем, бытие в форме двух башен и шести орудий его тоже устраивало. Это было не так мучительно и бесполезно, как обычное человеческое существование.

      Война, из-за которой он попал в Школу, по-прежнему оставалась далекой и чужой. Макеты на полигоне не имели с ней ничего общего. Они даже не уклонялись от голубых разрядов, случайно ложившихся рядом, и в смертоносность конкурской техники Тихон верил всё меньше.

      Привычная активация танкового самоликвидатора утвердила его в мысли, что смерть – это не точка, а лишь запятая, за которой всегда следует продолжение.

      Может быть, именно поэтому стрелял Тихон неважно. Дисковидные ракетоносцы-медузы не только катались по степи, но еще и периодически взлетали, причем в самый неподходящий момент. В тире их обычно было не более пяти, хотя количество роли не играло – к концу занятия все они оставались целехоньки.

      Против юрких «мух» он тоже оказался бессилен. Кроме того, что они были склонны резко менять траекторию, в воздухе отсутствовали кусты, канавы и прочие ориентиры, благодаря которым Тихону иногда удавалось распотрошить пару «блох». Как-то раз в свинцовом небе нарисовались светлые облака – не иначе капитан решил подсобить – но использовать их как привязки для стрельбы всё равно не удалось.

      «Слонов» к нему не подсылали. Огромная медлительная машина была слишком легкой мишенью даже для Тихона – естественно, при условии, что она не вздумает обороняться.

      Печка кормила всё той же гадостью. Лишь изредка, словно забывшись, она потчевала его чем-нибудь приличным типа куска свинины, но это означало, что следующие двадцать часов он просидит на одном пюре.

      С Игорем отношения не клеились. Во время третьей серии занятий Тихон попытался заговорить, но лейтенант отвечал строго и односложно, как и подобает армейскому начальнику.

      Тучную Зою Тихон видел настолько редко, что с ней не имело смысла даже здороваться.

      Анастасия была ему чем-то симпатична, и чтобы порадовать старушку, он каждый раз учтиво склонял перед ней голову. Тихон завидовал вовсе не ее меткой стрельбе, хотя это ему тоже не помешало бы. Анастасия была курсантом «номер раз» и в Школе оставалась по каким-то формальным причинам – когда она торжественно и величаво выбиралась из своего обтекаемого гроба, Егор не уставал повторять, что ее место на Посту.

      Нетрудно было догадаться, что танк Анастасия освоила в совершенстве, – вот это Тихона и смущало. Глядя на семидесятилетнего оператора, он испытывал какую-то иррациональную ревность, точно старушка не просто заняла его личную территорию, но и переустроила ее по своему