С черного хода. Александр Башибузук

млять, млять… – Я прихватил женщину за шиворот и потащил за собой, уже совершенно не понимая, куда ползти.

      С грохотом рухнула потолочная балка, разбросав кучу веселеньких красных искорок…

      Углядел проем входной двери, обрамленный огнем, закутал девку в брезент, вскинул ее, надсаживаясь, на руки и ломанулся, как бешеный лось, сквозь огонь…

      Всё, дальше не помню…

      Что-то едкое заполнило ноздри, и сразу все тело наполнило ощущение сильной, жгучей боли.

      – С ним все будет в порядке, фрау Гедин… – смутно донесся старческий надтреснутый голос на немецком языке.

      Ага… Это про меня…

      – Каким-то чудом он умудрился получить всего лишь легкие ожоги, ну и небольшое отравление угарным газом. Они живучие, эти недочеловеки, так что выживет…

      Я уже полностью пришел в себя, но не спешил открывать глаза. Живой, да и ладно. Сами же говорят, легкие ожоги. Хотя саднит все жутко, даже орать хочется. Полежу, послушаю… может, чего интересного узнаю?

      – Приведите его в себя, доктор Шульце. Я хочу знать, зачем он это сделал? – в разговор вступил приятный, бархатный женский голос, однако с проскальзывавшими в нем металлическими нотками.

      – Ну как зачем? – удивился ее невидимый собеседник. – Просто желание выслужиться и получить некоторые блага от хозяина. Точно так же кошка или собака виляет хвостом и приносит мячик…

      Ах ты хрен старый!.. Выслужиться, говоришь?!

      Я продрал глаза, зажмурившись от яркого света, и узрел сухонького и лысого мужичка с острыми чертами лица и реденькой бородкой клинышком. Очень, знаете, напоминает нашего «всесоюзного старосту», будь он неладен. Старикан зажимал в глазнице старомодный монокль и пытался сунуть мне под нос ватку с нашатырем.

      А вот рядом с ним… Перемазанная сажей и лохматая, как пудель, но неимоверно красивая женщина с пронзительными зелеными глазами. Мама, я даже проморгался, не веря своим глазам. Русалка!.. Сука!.. Русалка в эсэсовском грязном мундире! Тьфу ты… Сюрреализм какой-то. По определению эсэсовки не могут быть красивыми…

      – Ну вот, я же говорил! – обрадовался старикан. – Живучий как собака. Вам стоит похвалить его за преданность хозяину… Ну… даже не знаю?.. Можете почесать ему за ухом или дать косточку…

      – Вы в своем уме, доктор Шульце? – рявкнула, как лязгнула затвором, немка.

      – Ну, я же образно… – смутился старикан.

      – Не надо меня чесать за ухом, доктор Шульце!.. – вступил я в разговор, стараясь говорить ровно и без эмоций.

      Хотя так и подмывало вцепиться старикану в горло. Но не вцепишься, руки прихвачены к кровати кожаными петлями.

      – Я поступил подобным образом, исходя из единственно верных для себя соображений. В опасности находилась женщина, и любой настоящий… я повторяю, настоящий мужчина, поступит точно так же, как я. Независимо от национальности и статуса женщины. И не надо мне никаких благ за это. Прошу вас как можно быстрей перевести меня обратно в камеру…

      – О-о-о… Уникальный экземпляр, – зашелся в восторге козлобородый. –