Курс русcкой истории. Василий Осипович Ключевский

дал ему Брест, наделил их, как прежде великие князья киевские наделяли своих родичей. Самое завещание является не односторонним актом воли завещателя, а «рядом», договором его с избранным наследником, которому он посылает сказать: «Брат! приезжай ко мне, хочу с тобой ряд учинить про все». Все это – остатки прежнего киевского порядка княжеских отношений. Татищев в своем летописном своде приводит из неизвестного источника циркуляр, разосланный ко всем местным князьям дедом этого князя Владимира Романом, когда он в 1202 г. занял Киев. Роман предлагал, между прочим, изменить порядок замещения киевского великокняжеского стола, «как в других добропорядочных государствах чинится», а местным князьям не делить своих областей между детьми, но отдавать престол по себе одному старшему сыну со всем владением, меньшим же давать для прокормления по городу или волости, но «оным быть под властью старейшего брата». Князья не приняли этого предложения. В начале XIII в. наследственность княжений в нисходящей линии не была ни общим фактом, ни общепризнанным правилом, а мысль о майорате была, очевидно, навеяна Роману феодальной Европой. Но понятие о княжестве как о личной собственности князя уже тогда зарождалось в южнорусских княжеских умах, только со значением революционного притязания и большого несчастья для Русской земли. В Слове о полку Игореве есть замечательное место: «Борьба князей с погаными ослабела, потому что брат сказал брату: это мое, а то – мое же, и начали князья про малое такое большое слово молвить, а сами на себя крамолу ковать, а поганые со всех сторон приходили с победами на землю Русскую».

      Западные князья. В западной России идея по обстоятельствам не развилась в порядок, и трудно сказать, могла ли она там получить такое развитие даже при иных обстоятельствах. Во всяком случае, подчинение Литве внесло в тамошние княжеские отношения условия, давшие им совсем особое направление. Как ни успешно шла в Литовско-Русском государстве децентрализация, она не достигла степени удельного дробления. Великий князь держался поверх местных князей, а не входил в их ряды, не был только старшим из удельных, что составляет одну из существенных особенностей удельного порядка в другой половине Руси. Великие князья литовские жаловали княжения в вотчину «вечно» или только до своей «господарской воли», во временное владение. Первый акт уничтожал очередное владение или предполагал его отсутствие, второй отрицал самую основу удельного порядка, и оба низводили жалуемого владельца в положение служилого князя, соединяясь с обязательством: «…а ему нам с того верно служити». Но и князь родич-совладелец, и удельный князь по своему юридическому существу не были ничьими слугами. Значит, местных князей в Литовско-Русском государстве XIV–XV вв. можно называть удельными только в очень условном смысле, за недостатком термина, точнее выражающего своеобразные отношения, какие там складывались.

      Верхнеокские князья. В этом государстве