Белая субмарина: Белая субмарина. Днепровский вал. Северный гамбит (сборник). Влад Савин

пока надо завершать победой эту войну. И готовиться к следующей, а если хотим мира, так тем более. Хорошо, что удалось притормозить их «Манхеттен», наш же проект ускорится – то, что мы там искали на ощупь, а ведь ресурсов не хватало, тяжелейшее было время, пол-страны в руинах, надо восстанавливать – у нас есть «подсказки», что и как делать, на чем сконцентрироваться, а что считать тупиком. Так что четырех лет атомной форы у американцев точно не будет, а может мы и вровень с ними успеем.

      И наши потомки с их замечательным кораблем сыграют в этом самую непосредственную роль «длинной руки» СССР, «Летучего голландца», которого никто не увидит. Одну-две боевые миссии, чтобы проверить качество ремонта, ну а потом готовьтесь, товарищ Лазарев, в дальний поход.

      Письмо французского солдата с русского фронта. Распространялось во Франции в виде памфлета, несмотря на запрет немецких оккупационных властей, под угрозой концлагеря.

      Автор и обстоятельства написания неизвестны

      Франция возродится! Так сказал наш маршал. Два года назад мы жестоко заплатили за свое малодушие – но истории было угодно дать нам еще один шанс.

      Ради единой Европы, сказал фюрер германского народа. Разве не были франки и германцы когда-то, во времена Карла Великого, единым народом? И разве Франция своей великой историей не заслужила место в новом, лучшем мире?

      История повторяется, думали мы. Сто тридцать лет назад Наполеон тоже начал брать в свою великую армию не одних своих французов, а и австрийцев, пруссов, саксонцев, испанцев. Хороший солдат всегда носит в ранце маршальский жезл, военные подвиги во все времена были случаем поймать за хвост свою удачу. Ну а нам обещано полноправное гражданство в будущем Всеевропейском рейхе – и нашим семьям уже сейчас полагались привилегии, в сравнении со всеми прочими. Каждый из нас верил, что его не убьют и он вернется домой со славой и наградами. Ну а слова, что родные трусов, сдавшихся в плен, будут заключены в концлагерь, вызывали у нас лишь смех – кто же идет на войну, намереваясь сдаться врагу? Тем более что, как нам объявили, русские в плен нас брать и не будут.

      Но история не повторится – надеялись мы. Проклятые русские, если бы не они, Франция владела бы Европой с тех самых времен – так говорили нам наши командиры. И добавляли тихо, когда рядом не было немцев – помните, что солдаты Наполеона топтали сапогами берлинские мостовые. Как знать, что будет здесь, когда мы станем сильны! Ведь сумели же тогда мы взять Москву, чего не удалось сейчас даже фюреру! Но если рейх всего за месяц разгромил великую Францию, как смеют какие-то русские сопротивляться второй год?

      Четыре недели учебного лагеря. Я отнесся к этому философски – фельдфебели и сержанты любой страны отличаются крайней свирепостью по отношению к новобранцам. И не столь большая плата за военную науку – два выбитых зуба. Гораздо большее потрясение я испытал, обнаружив