Линия аллигатора. Чингиз Абдуллаев

ответил Дронго, – мы не из института. Мы прилетели из Америки, это правда. Но ваша секретарша не поняла. На самом деле мы не врачи, мы журналисты.

      – Журналисты?

      – Из «Ньюсуик». Мы хотели бы немного поговорить с таким признанным авторитетом, как вы, – добавил Дронго, доставая блокнот и ручку.

      К его удивлению, Сигрид сделала то же самое, вынимая из кармана блокнотик и небольшой диктофон из сумки, и он поощрительно кивнул ей. Очевидно, он все-таки недооценил ее подготовку. Она была совсем неплохим партнером.

      – Вы очень хорошо говорите по-русски, – заметил Бескудников, – очевидно, пишете на наши темы?

      – Да, – подтвердил Дронго, бросая быстрый взгляд на Сигрид, – нас интересуют именно ваши темы.

      – Что-то конкретное? – спросил Бескудников, подойдя к двери и открывая ее. – Наталья Георгиевна, сделайте нам, пожалуйста, чаек, будьте добры. Какие конкретно вопросы вас интересуют? – спросил, возвращаясь на свое место и усаживаясь напротив гостей.

      – Мы интересуемся вопросами возможных судебных ошибок, – осторожно сказал Дронго, – в каких случаях ошибки экспертов влияют на вынесение приговора обвиняемым.

      – Гм, – недоверчиво проворчал профессор, – очень интересная тема. А что именно вас интересует, какое-то конкретное дело?

      – Нет, скорее специфика таких дел, – торопливо сказал Дронго.

      Сидевшая рядом Сигрид все время молчала.

      – Какая конкретно специфика? – спросил Бескудников. – Задавайте ваши вопросы.

      – Вы работаете патологоанатомом уже больше тридцати лет? – спросил Дронго.

      – Почти сорок, – улыбнулся профессор, – и кое-что в этом деле понимаю.

      – Возможна ли ошибка в проведении экспертизы на предмет выявления алкоголя в теле погибшего?

      – Практически нет. Там имеются очень четкие параметры, по которым можно все определить. Если человек пил до своей смерти, то это всегда можно установить.

      – А если не пил?

      – Тем более. Даже если потом будут вливать мертвецу алкоголь в рот, это все равно не поможет. Даже если сразу после смерти сделают укол. Не вдаваясь в специфические подробности, скажу, что там очень четкие показатели, понятные любому врачу.

      – Таким образом, подделать наличие невозможно?

      – После смерти нет. Исключено.

      – А возможно ли по останкам тела установить какие-нибудь особенности смерти? Скажем, опять же наличие алкоголя при эксгумации трупа.

      – Конечно нет, – удивился профессор, – если тело достаточно долго пролежало в земле. Смотря сколько лет.

      – Нет, вы меня не поняли. Сразу через несколько месяцев после смерти.

      – Если через несколько месяцев, то можно. Тело еще не разложилось окончательно, и все признаки налицо. Можно проверить и костный мозг, взять останки ткани. Словом, через несколько месяцев анализы еще можно проводить. Хотя при наличии нормальной лаборатории такие анализы можно проводить и через пятьдесят, и через сто лет после смерти. Сейчас исследуются структуры