Линия аллигатора. Чингиз Абдуллаев

уже знают.

      – Вы все поняли? – повернулся полковник к Юдину.

      – Да, – кивнул тот, – видимо, действовали профессионалы. Причем достаточно быстро. Я думаю, в аэропорту был с Дьяковым кто-то еще, он и сообщил об аресте Дьякова.

      – В самолете, – быстро уточнил Самойлов, – в самолете. Его забрали оттуда.

      – В самолете, – согласился Юдин, – похоже, что у него был напарник. Наверное, с мобильным телефоном. Сейчас у всех эти пищалки. Любой уважающий себя бандит имеет несколько таких телефонов. Вот его напарник, наверное, и позвонил из самолета. Как считаете, самолет уже приземлился?

      Полковник посмотрел на часы.

      – По-моему, уже да. Прошло больше трех часов. Он должен был сесть в Амстердаме. Нам придется проверить весь список пассажиров.

      – Обязательно, – уставшим голосом согласился Юдин, – как вы думаете, зачем он летел в Амстердам? Если хотел просто улизнуть из страны, то почему таким способом? Можно было спокойно уйти через Брест, где его никто не знал. Или через любую другую границу. А он решил лететь именно из Москвы.

      – Обнаглели, сволочи, – поморщился Самойлов, – так себя ведут, будто им все дозволено.

      – Не думаю, – осторожно заметил Юдин, – он ведь не новичок. Настоящий рецидивист, профессионал. Значит, должен был все просчитать. А он рискнул. Может, надеялся на свой паспорт и на напарника, который находился вместе с ним?

      Самойлов ошеломленно посмотрел на следователя.

      – Вы думаете, он прикрывал своего напарника?

      – Он мог быть при нем. Или тот был при этом. Но они были связаны. Связаны настолько, что Дьяков был уверен в своих возможностях. Нам нужно подъехать в аэропорт прямо сейчас. Заодно побеседуем и с пограничником, – предложил Юдин.

      – Согласен, – кивнул полковник, – идемте ко мне в машину. Здесь и без нас поработают.

      – Володя! – крикнул Юдин эксперту-криминалисту, работающему внизу, в овраге. – Я еду в аэропорт. Увидимся вечером. Постараюсь к шести часам вернуться.

      Когда они уже сидели на заднем сиденье черной «Волги», мчавшейся по направлению к аэропорту, полковник, достав очередную сигарету, раздраженно заявил:

      – Никак не могу привыкнуть к подобным убийствам. Уже, казалось бы, столько лет, а все никак не могу. Я ведь вырос в деревне, в Сибири. А у нас даже поросенка забивали в особых местах. И детям запрещали придумывать поросятам имена, чтобы потом не привыкали к ним и не плакали, когда их на стол подавать будут. А здесь такие хладнокровные убийства, словно мух давят. Мы за последние два года пять человек потеряли.

      Юдин молчал. Потом спросил:

      – Ваша группа занимается аэропортом?

      – Да, – кивнул Самойлов, – вообще-то у нас там есть свой отдел, но, после того как в прошлом году арестовали стольких работников милиции и таможни, нас решили бросить и на это направление. Теперь занимаемся и аэропортом. Самая криминогенная зона в Москве. Замешаны все: от сотрудников таможни до дежурных милиционеров. Не удивился бы, если бы вдруг узнал,