Охота. М. А. Беннетт

Ги де Лузиньяна сошлись с силами султана Саладина в Хаттине. Христиане уже долгое время голодали, они умирали от жажды. В поисках воды они направились к Тивериадскому озеру, и там их заманили в засаду, армия султана отрезала им путь – это была ловушка.

      По мрачному выражению его лица я могла судить, что старая обида не прощена. Как это ни безумно, Генри де Варленкур все еще возмущался тем, что приключилось с его предком чуть ли не тысячу лет назад.

      Брат Скелтон ничего не заметил.

      – И что дальше? – бодро поинтересовался он, выше прежнего подбросив кусочек мела.

      – Они порубили нас в куски, брат. Армия крестоносцев была уничтожена. Нам понадобился новый Крестовый поход. Султан завладел и Животворящим Крестом, и городом Иерусалимом.

      Эти оговорки – «нас», «нам» – не ускользнули от моего слуха. Генри и впрямь воспринимал прошлое лично.

      – Уцелевшие сдались, но султан не желал возиться с ними. Его люди просили разрешения покончить с христианами. В очередь выстраивались убивать. Уже и рукава закатали. – Генри злобно ткнул ручкой в блокнот. – Моего предка отпустили только затем, чтобы он поведал обо всем Ричарду Львиное Сердце. Так он и сделал. Это было военное преступление, геноцид! – Голос Генри разнесся по древней библиотеке.

      Шафин, сидевший поблизости от Генри, издал какой-то тихий звук. Покачал головой, слегка улыбнулся. Мне было это хорошо видно, потому что я сидела наискосок от них обоих.

      Генри метнул яростный взгляд на Шафина, глаза его вдруг потемнели. Но брат Скелтон сиял: он любил, когда ученики схватывались в споре.

      – Желаете что-то добавить, мистер Джадиджа?

      Шафин поднял голову, откашлялся:

      – Да, при Хаттине с пленными расправились жестоко, но жестокости творились с обеих сторон. Львиное Сердце, как вы его называете, хладнокровно перерезал под Акрой три тысячи пленных мусульман. И даже не в сражении – безоружных, связанных.

      – Хорошее замечание. – Брат Скелтон направил острием мела на Шафина. – Подробнее об Акре мы поговорим позже. А сейчас…

      Он стукнул костяшками пальцев по доске, задел ее золотым перстнем-печаткой, послышался звон.

      – Сейчас вернемся под Хаттин. Прошу вас написать короткое эссе о том, какую роль топография местности сыграла в выборе маршрута крестоносцев. И будьте добры следить за пунктуацией, в противном случае мне придется вновь напомнить вам, что предложение: «Ганнибал выступил в поход и начал войну, со слонами» и «Ганнибал выступил в поход и начал войну со слонами» имеют разный смысл.

      Он написал оба примера на черной доске (в СВАШ не употреблялись белые доски с маркерами), потратив полкуска мела на запятую.

      – Первая фраза означает, что слоны использовались в качестве боевых машин. Вторая означает, что великий карфагенский генерал сражался со стадом лопоухих мастодонтов.

      В другой раз мы бы все с благодарностью расхохотались – мы все любили брата Скелтона, – однако в тот день атмосфера чересчур уж сгустилась.

      Брат Скелтон