Тень невидимки. Андрей Ильин

Значит, всё в порядке», – успокоился Резидент. Не успокоился «почтальон».

      – Как это нет? Па-азвольте… У меня телеграмма, срочная! На имя Михайлова Б. П. Это вам не так просто. Это документ с уведомлением!

      – Вам же говорят: его нет.

      – Теперь нет? А когда он будет? Михайлов Б. П.? Я позже зайду. Вечером. Или завтра.

      – Не приходите. Его уже не будет.

      – Как не будет? Я обязан ему вручить лично в руки…

      – Слушайте, вы понимаете или нет русский язык? Нет его. Совсем нет. В живых.

      Ах, даже так? Значит, всё идет как надо. Контактёр обрубил хвосты, изобразив свою смерть. Он сделал всё правильно. И пожалуй, это самый надежный и щадящий вариант ухода, потому что если просто исчезнуть, то тебя будут ждать годами, рассылая во все инстанции запросы. Это хуже. И опаснее. Уходя – уходи. Лучше выплакаться раз, чем надеяться всю оставшуюся жизнь.

      – Простите, – извинился почтальон, стаскивая с головы кепку. – Оно, конечно, я понимаю. И это… соболезную. Но телеграмма… Срочная. Вдруг там что-то важное? Может, передать ее жене? Но, конечно, под роспись. Потому что документ.

      – Она не здесь.

      – А где?

      – В морге.

      «Где-где? В морге? В морге?! Что за чушь? Что ей там делать? Или он исхитрился подсунуть вместо себя чужое тело? Тогда это высший пилотаж, в такие сроки… Тем более что опознание…»

      – Уйдите, пожалуйста. Я прошу.

      – Ну, ладно, – сказал почтальон, пятясь. – Тогда я после… Потому как срочно… С уведомлением… Потому как документ…

      Во дворе расстроенный почтальон присел на скамеечку, на которой сидели старушки, потому что дворовые бабушки – самый надежный и проверенный источник информации.

      – Ой, как же это вышло-то? Ведь молодой какой. И жили-то душа в душу, – причитали пенсионерки.

      – Про кого вы? – заинтересовался почтальон.

      – А вы что, не знаете? – обрадовались бабульки новому слушателю.

      – Ничего не знаю. А что случилось-то?

      – Ой, случилось! Такое случилось! Жилец из двенадцатой квартиры, кто бы мог подумать… такой приятный из себя, вежливый… Жили с женой душа в душу… и детки такие замечательные… младшая на фигурное катание ходит… а тут такое…

      – Да что случилось-то?

      – Как что? Убился он.

      – Как? – подыгрывая старушкам, удивился почтальон. – Несчастный случай?

      – Ой, кабы случай… Так-то бы еще ладно.

      – Неужто убили?

      – Нет, – перекрестились соседки. – Повесился он.

      – Да вы что!

      – Жинка его домой пришла, а он как есть висит на веревке. Страсть! Любка – так та в обморок, дети в рев. Жуть! А он висит… «Скорую» вызвали, да куда там… Поздно. И кто бы мог подумать?

      «Кто мог? Он мог! Должен был подумать! Он единственный! Подумать и предположить данный исход! В том числе такой! Ведь намекал покойник, говорил про третий выход… А он мимо ушей…»

      – Ой-ёй, – покачал головой почтальон. – Жёнку жалко.

      – И не говорите. Какая