Обмен и продажа. Андрей Олех

спортом, потому что спорт – это здоровье и сила. Вроде бы он старался, и ни одно из этих тяжелых условий не нарушил. Только награды не последовало. Оказалось, что папин комсомол рухнул и с карьерой ему не поможет. При поступлении деньги были важнее оценок, и вопрос с высшим образованием отложили на год. Спорт тоже требовал вложений и ничего не обещал взамен. Между запоями отец ходил по знакомым, и лучшее, что смог предложить Никите мир, – стоять возле бандитов на площади. Это было так обидно и несправедливо, что думать об этом казалось невозможным. Он встал и повис на турнике в дверном проеме, оставшемся с детства. Ноги приходится сгибать.

      Дурацкий звонок-кукушка, крик с кухни, чтобы открыл. Никита никого не ждал, продолжал подтягиваться, чувствуя, как рукам стало жарко. Мать, ругаясь, прошла по коридору, замерла, глядя в глазок.

      – Кто?! Никит, это к тебе.

      Голос у нее тревожный. Никита вышел в прихожую, как человек, побеспокоенный во время важных дел. Там стоял Михась, здоровый бандит, ему доверяли только мелкие поручения, с непривычно суровым видом.

      – Это. Давай собирайся резво.

      – Че случилось?

      – Случилось… – туманно ответил Михась, очевидно, получивший распоряжение не болтать. – Начальник срочно вызывает.

      – Ты надолго? – спросила мать.

      – Не волнуйтесь, теть Ир, привезу целым, – улыбнулся Михась, ожидая, пока Никита наденет ботинки. – Я к вам постричься скоро зайду, ладно?

      – Да че вас стричь-то, машинкой пройтись…

* * *

      Михась подозрительно долго молчал, на светофорах пощелкивал пальцами об руль и время от времени поглядывал на Никиту. Было понятно, что долго он не выдержит.

      – Ты знаешь, где Кит?

      – Че, убили его, что ли?

      – Лучше б убили, – поморщился Михась и больше ничего не сказал до седьмой просеки.

      «Нива» остановилась у ворот, рядом стояли еще машины, кажется, все были в сборе. Дом Начальника Никите нравился – настоящая крепость за высокими стенами. В детстве он делал из кубиков почти такую же, и атакующие солдатики всегда терпели поражение.

      – Михась, – назвался бандит домофону, и они прошли за ворота.

      Слева, недалеко от будки, темным пятном без движения лежала овчарка Альма. «Под ней же кровь», – запоздало удивился Никита, посмотрел направо, где в углу стояла пустая стальная клетка, потом увидел у крыльца очертания тел, накрытых цветочной шторой. Несколько окон было выбито, а одно на веранде пузырилось плотной тепличной пленкой. От обитой входной двери пули оторвали пару реек.

      Никита и Михась зашли в дом и, пока разувались, слышали, как гремит Начальник.

      – …на его из двустволки! У меня граната была, я, честно, думал, сильней рванет. Но осколками их посекло…

      – Ужас, ужас. Война прям какая-то, – причитала тетя Клава, дальняя родственница Начальника, работавшая прислугой, обнося всех чаем, но его никто с вежливым мычанием с подноса не брал.

      Начальник увидел Никиту и замолк, уставившись на него тупыми блестящими глазами. На