Несломленный. Сборник прозы и стихов. Евгений Николаевич Михайлов

бывшего царского офицера поручика Козыря.

      Этот человек совершенно невнятной политической ориентации, член партии эсеров, а по убеждениям – анархист, чувствовал себя, как минимум маленьким Наполеоном. Ворвавшись в город, он милостиво разрешил своим «орлам» под видом определения на постой пограбить мирное население.

      И вот, в дверь дома, где квартировала семья Комаренко, громко постучали. Вошедшие потребовали предъявить документы, деньги и драгоценности. Вдруг один из вошедших, с красным обветренным лицом воскликнул радостно: – Анашка, сукин сын, здравствуй! Не узнаёшь, что ли? И не дожидаясь ответа, продолжил: – Шелковенскую мельницу помнишь?!

      После этих слов Ананий Иванович узнал забияку, посаженного им когда-то в лужу. Краснолицый не умолкал: – Как живёшь, землячок? Деньги-то есть?

      Комаренко тихо ответил: – Деньги все были в банке, а теперь экспроприированы. Вашей же властью.

      – Ну, а выпить хотя бы есть? – вставил слово второй партизан. – Я не пью ребята. Могу чаю предложить.

      Это предложение рассмешило партизан. Краснолицый скомандовал: – Собирайся. Пойдёшь с нами.

      Ананий Иванович всё понял, твёрдо сказав жене, выбежавшей на крыльцо: – Варя, вернись!

      Но бедная женщина бежала за ними следом до самой резиденции Козыря, где её дальше порога не пустили, сказав только, что её муж арестован и разбираться с ним будут завтра. В слезах Варвара Васильевна вернулась домой, ведь Руфочка там оставалась одна. Всю ночь они просидели в жутком оцепенении, не сомкнув глаз.

      Наутро Варя снова появилась в штабе партизан, но ничего выяснить не смогла. Анархия там творилась полнейшая.

      Только на второй день с помощью верного Хасена отыскала несчастная женщина на Иртыше полузанесённый снегом труп своего мужа. Знакомый врач, осматривавший тело погибшего, пришёл к выводу, что обе раны были не смертельны, а потерявший сознание человек просто замёрз.

      Эпизод пятнадцатый. Неправедный суд

      Поручик Козырь в тот вечер изрядно заправившись смесью спирта с кокаином, чувствовал себя уж совсем Наполеоном. В его мозгу вызревал дикий план мятежа против советской власти.

      В этот момент и доставили к нему Анания Комаренко. – Кого это вы мне привели? – Козырь чувствовал себя уже Понтием Пилатом.

      – Это шелковенский кулак. Меня на мельницу не пускал – доложил красномордый.

      – А ну, становись на колени и проси прощения у людей, – лениво процедил Козырь.

      – Где ты здесь видишь людей? Это же дерьмо в человечьем платье! – довольно дерзко ответил Ананий Иванович.

      – Ах, вот как! Отдаю его вам, ребята. Делайте с ним, что хотите, – новоявленный Понтий Пилат картинно прикрыл глаза.

      Через несколько минут конвоиры вывели Анания Ивановича на улицу, прихватив перепуганного толстяка, владельца местного кинематографа. Дальнейшее известно.

      Эпилог

      Так закончилась жизнь одного из первых Семипалатинских предпринимателей Анания