Восточное наследство. Андрей Анисимов

это не очень нравилось, но пресекать рвение племянника, даже проявленное в столь декоративной форме, он не хотел.

      Ехали молча. Кадыров о чем-то думал. Вахид боялся проявить заинтересованность. Он смотрел в окно сквозь плюшевые занавески и по маршруту мучительно пытался определить, куда они едут. «Волга» Кадырова миновала парк в старом городе, площадь имени Навои, свернула На улицу Ленина. На перекрестке пришлось задержаться. От арбы крестьянина отвязался баран. Шоферы, образовав затор, помогали ловить барана. Ишак, запряженный в арбу, нервно перебирал ногами и косил на машины. Баран орал…

      Улица Ленина заканчивалась развилкой.

      В одну сторону путь вел к Ферганскому шоссе, в другую – к микрорайону. Вахид напряженно ждал, куда свернет «Волга». Если к Ферганскому шоссе – нашли труп. Машина свернула к микрорайону. Вахид облегченно вздохнул.

      – Вахид-джан– Кадыров приоткрыл окно. Потянуло душным, раскаленным ветерком. – Вахид-джан, звонил Мухитдинов, директор родильного дома… Твоя бывшая жена неделю не выходила на работу. Он послал к ней домой Зульфию. Зульфия Шуру не застала. Но самое странное, что соседи ее давно не видели.

      Мухитдинов заволновался. – Шура – хорошая акушерка и, по словам врача, обязательный человек. Я решил вскрыть квартиру…

      – А какое это отношение имеет к Райхон? – стараясь казаться безразличным, спросил Вахид.

      – Вот и я думаю. Какое?.. – ответил Кадыров.

      Вахид оставил Шуре однокомнатную квартиру. Когда он женился на Райхон, ему дали ведомственную двухкомнатную. Шура жила на самом краю микрорайона, в одном из первых домов новостройки, на первом этаже. У подъезда их уже ждали. Возле милицейского «газика» в тени на корточках притулились следователь Вольнов, эксперт Иргашев и Рафик Качерян. Участковый Мамонжан привел понятых из соседней квартиры.

      – Приступим, – сказал Кадыров, вытирая мокрый лоб платком. – Вскрывайте.

      – Зачем вскрывать? – Пожилая узбечка, соседка Шуры, приведенная в качестве понятой, полезла в карман своих широченных юбок и извлекла ключ. – Шура мне запасной ключ всегда оставляла.

      Маленькая однокомнатная квартира Шуры не выглядела жилой. Подметенные полы, сияющая раковина и ванная. Все прибрано и везде пусто. Ничего нет в платяном шкафу. Ни одного платья, ни одной пары обуви. Мысль об ограблении не вязалась с прибранностью и пустынностью квартиры. На первый взгляд было очевидно, что хозяйка навела порядок, взяла вещи и уехала.

      Пока осматривали квартиру, подъехал главный врач роддома Мухитдинов.

      – Извини, Манап Кадырович, опоздал…

      У меня в больнице бедлам поднялся.

      – Тяжелые роды? – поинтересовался Кадыров.

      – Роды легкие, последствия тяжелые. Роженица из кишлака… Муж свою бабу и ребенка принимать отказался… Говорит, тебя чужой мужчина видел, больше ты мне не жена. А чужой мужчина –, это я.

      – Темнота деревенская… – Кадыров снова вытер лоб. – Видишь, пусто. Никаких криминальных следов, похоже, просто уехала твоя