Президент. Михаил Кресо

юс издание самостоятельное, через интернет, то могут возникнуть некие ошибки. За что, надеюсь, ты меня сильно ругать не будешь. Какие мои годы.

      P. S. И не забудь, что жанр данной книги – фантастика. Всё, что здесь происходит, – выдумано автором. Все фамилии, названия, все возможные совпадения – случайны и не имеют ничего общего с реальной жизнью.

      Приятного прочтения!

      Вместо предисловия

      Вы меня не сочтите холериком, государей-отцов прихлебателем,

      Не сочтите меня вы невеждою или просто отчизны предателем.

      Но хочу свой открыто вопрос задать, я всем тем, кто политикой тешится, —

      Чтоб ответили честно и искренне, от незнания, чтоб не забрешиться.

      Почему у России, у матушки, добывающей золото тоннами,

      Денег нет на зарплату учителю, что ишачит часами законными?

      Отчего у врачей и профессоров, приносящих здоровье и знание,

      Отпуск свой на озёрах – не в Турции, и подавно не видно Израиля?

      Нефть и газ, подарённые недрами, миллиарды «нам всем» приносящие,

      Оседают в карманах у избранных, в Монте-Карло их вдаль уносящие?

      Отчего позабыты все ценности, что нам предками тихо завещаны,

      На биткойны и баксы разменяны, в головах оставляя проплешины?

      Почему от дорог лишь названия, по которым мы ездим и мучимся,

      И зачем нам законы придуманы, коль используем лишь в редких случаях?

      Где страна, о которой писатели, сочиняли все сказы великие?

      А теперь в инстаграмах лишь уточки и мажоры на тачках безликие!

      Разбиваются души кристаллами, разлетаются чувства осколками,

      А они стадион нам зенитовский, а они нам второе, блин сколково!

      Все заводы скупаются пачками, за копейки проданы и проданы,

      Иностранцы улыбкой нам скалятся, за глаза называя уродами.

      Запускали когда-то ракеты мы, и державой космической звалися,

      А теперь каждый запуск мы молимся, инженеры чтоб не обосралися.

      Уезжают умы от нас лучшие, покупают их баксы зеленые,

      Забирая людей достояние, оставляя надежды картонные.

      Оппозиция тоже вдруг классная, вся такая крутая рекламная,

      А по факту пиариться мастеры, а по факту ни слова программы нет.

      Уничтожены жизни все ценности, обескровлены, обезображены,

      Перееханы разными поршами, на счетах олигархов погашены…

      Человек, боль души моей грешенной, эти строки беззвучно читающий,

      Не прими ты меня за посмешище, в современности басни слагающим!

      Верю в вас я, к несчастью и радости, верю в тех, кто политикой тешится!

      Что поборете алчность и жадности, и людьми вы вдруг станете прежними!

      1

      – Михал Олегыч! Михал Олегыч! – громкий стук в дверь вместе с настойчиво звонким мужским голосом не дал мне плавно вынырнуть из состояния сна. Где я? Ничего не понимаю. Кое-как открыл глаза, уставился в потолок. Голова квадратная, трещит, будто всю ночь ей об стену бился. Руки почти не слушаются, пытаюсь нащупать часы на тумбочке, посмотреть время. Стоп, где тумбочка? И что с потолком?

      – Михал Олегыч, с Вами все в порядке? – да уймись ты уже, проникающий в душу голос! Так, потолок. Определённо, у меня дома он был пониже, и не было на нём такой люстры. Да и спал я на полу, на расстеленном простеньком матрасе, а тут мягкая перина. Руки вроде мои, туловище, все что ниже, хм, слава Богу, мое.

      Итак, что мы имеем? Это я, в каком-то непонятном и шикарном, судя по всему, месте: комната так и блестит своей чистотой, в воздухе витает аромат свежести, а эта роскошная позолоченная люстра надо мной стоит явно дороже, чем моя однушка в пригороде Екабэ. Ну а тумбочки с часами, как ни бывало.

      – Саня, неси ключи, шефу плохо! – прокричал тот же голос из-за двери, затем раздался топот ботинок, впрочем, который быстро затих.

      За эти полторы–две минуты в моей голове успела пронестись куча мыслей, половина которых была посвящена области фантастики, а вторая половина – криминалу. То, что меня не похитили, это ясно. Но голоса из-за двери я не знал, тем более не был и шефом, хоть номинально и носил должность коммерческого директора – скажем так, для понта, но людей в подчинении не было.

      Руки и ноги уже почти обрели нормальную чувствительность. Попробовал пошевелить языком, разлепить губы – дикий сушняк. Хотел сказать, что всё хорошо и не надо вламываться, но вместо слов получилось что-то среднее между шёпотом и блеянием козла – полный отстой, короче.

      В двери что-то щелкнуло и в комнату (номер?) ворвались, другими словами и не сказать, человек восемь. Из них пять с гарнитурой в ушах, в строгих костюмах – всё, как полагается телохранителям, как я их