Идеальная мишень. Чингиз Абдуллаев

Дело очень важное.

      – Понятно.

      Абонент отключился. Силаков растерянно посмотрел на телефонную трубку, которую все еще держал в руках.

      – Кто звонил? – крикнула из другой комнаты жена.

      Силаков молчал, глядя на телефонный аппарат.

      – Кто звонил?! – еще громче крикнула жена.

      – Никто. Молчи и спи, дуреха! – взвился Силаков, положив наконец трубку на рычаг. И решительно направился в ванную. Видимо, случилось нечто весьма серьезное, если сам Женя Чиряев решил ему позвонить. Неужели опять по делу Ахметова? Черт бы побрал этого татарина, не мог язык держать за зубами. Хотя у него, кажется, чисто. Силаков почесал затылок. Деньги все спрятаны, никакого компромата дома не держит, все наиболее ценное перевез к тетке за город. Там искать наверняка не будут. Документов у него нет, если будут спрашивать, он Ахметова никогда и в глаза-то не видел.

      Уже кончая бриться, вспомнил, что в фотоальбоме должна быть его фотография с Рашитом Ахметовым, кажется, на каком-то дне рождения. Он торопливо вытер лицо полотенцем, побежал в комнату и, найдя фотоальбом, начал быстро листать страницы. За этим занятием его и застала жена.

      – Что ты делаешь? – испуганно спросила она.

      – Иди спать! – закричал он. – Убирайся, сказал ведь! Не зли ты меня.

      Женщина с испугом скрылась в спальне, зная, что мужа действительно лучше не злить. Он наконец нашел фотографию и, изорвав ее на мелкие клочки, положил на столик, чтобы затем вынести вон из дома. Быстро одевшись, взглянул на часы. В запасе оставалось несколько минут. Подумав, он прошел на кухню, выпил для храбрости рюмку коньяка, закусил лимоном, поморщился и снова вернулся в столовую. Клочки фотографии лежали на столике. Он сунул их в карман, решив выбросить на улице, и вышел за дверь.

      На углу соседнего дома уже стоял знакомый «Ниссан», в котором сидели два боевика Чиряева. Одного из них, Матвея Очеретина по кличке Бык, Силаков знал. Второй, очевидно, был водителем.

      – Садись, – пригласил Бык, сидевший на заднем сиденье, – поехали.

      – Что случилось? – спросил Силаков, усаживаясь рядом с уголовником. – Почему такая спешка? Я ведь тысячу раз просил, чтобы Чиряев не звонил ко мне домой.

      – А мне откуда знать? – пожал плечами Бык. – Значит, так надо. Чиряев приказал тебя привезти, говорит, очень важное дело.

      – А куда мы едем?

      – За город, – успокоил его Бык, – здесь совсем недалеко. Минут тридцать езды.

      – Я должен вернуться домой к одиннадцати, – Силаков посмотрел на часы. – У меня важная встреча.

      – Вернешься, – успокоил его Очеретин, – я же говорю, всего полчаса езды.

      Силаков успокоился и больше не задавал вопросов. Он презирал уголовников и не особенно скрывал свое отношение к этим типам, с которыми иногда вынужден был встречаться. Силаков даже не подозревал, что он никогда больше не вернется домой. И вообще больше не вернется в Москву. Через полчаса, за городом, когда машина остановится у небольшого парка, Бык пригласит его выйти