Символы распада. Чингиз Абдуллаев

ли. Ничего, – грустно усмехнулся тесть, – пойду преподавать. Думаю, меня еще возьмут преподавателем. Придется в любом случае всю вину брать на себя. Я же не имею права подставлять Президента.

      – Да, конечно, – рассеянно подтвердил Саша.

      – Только ты никому ничего не рассказывай, – спохватился Виктор Федорович. – Сам знаешь, я тебе как родному, как сыну.

      – Да не переживайте вы, – успокоил его зять, – все будет хорошо. Не нужно так волноваться.

      Когда семья дочери уехала, Манюков отправился спать. Но спасительный сон не приходил. Он решительно поднялся, прошел на кухню и принял реланиум, надеясь успокоиться и уснуть.

      Вернувшись домой, Саша долго не мог найти себе места, пока наконец не подошел к телефону. Подняв трубку, он почему-то воровато оглянулся и уже затем более уверенно набрал номер телефона.

      – Алло, – сказал он быстро, словно опасаясь, что на другом конце провода повесят трубку или назовут себя раньше, чем он успеет сказать нужные слова. – Вы будете завтра в клубе? Давайте встретимся. Я хочу предложить одну тему для вашей газеты.

      – Завтра, – ответил ему собеседник с легким акцентом, – давайте вместе выпьем кофе. Завтра в двенадцать часов.

      Саша положил трубку и снова оглянулся. На пороге стоял его сын.

      – Ты почему не спишь? – строго спросил Саша.

      – А ты почему не спишь? – спросил, в свою очередь, мальчик.

      – Иди спать, – разозлился отец, – поговори еще у меня.

      И, не сказав больше ни слова, он повернулся к ребенку спиной, давая понять, что разговор окончен.

      Поселок Чогунаш. 6 августа

      Такого количества именитых гостей Центр не помнил. Новость о похищенных ЯЗОРДах уже стала темой обсуждения не только всех работающих в Центре, но и тех, кто жил в академическом городке. Новостью было и полное молчание всех телефонов. Теперь для самых срочных звонков приходилось идти к коменданту городка, а там разговаривать в присутствии сразу нескольких сотрудников ФСБ, памятуя о том, что нельзя упоминать о случившейся пропаже.

      За эти два дня Игорь Гаврилович Добровольский, директор Центра, постарел на несколько лет. Он по-прежнему не верил в случившееся, все еще не хотел верить, хотя было очевидно, что два контейнера в хранилище пусты. Если учесть, что пленку с входящими и выходящими из хранилища сотрудниками просматривали сотни раз, фиксируя, кто входил и кто выходил, если учесть, что ничего не говорило о возможном похищении двух контейнеров. Если учесть, что были арестованы начальник охраны Центра полковник Сырцов и его заместитель подполковник Волнов, а директор, как порядочный человек, считал, что основная часть вины лежит именно на нем, то можно представить себе его состояние.

      Сейчас в его кабинете находилось много людей. Это и прибывший заместитель директора ФСБ генерал Земсков. Это и прилетевший с ним представитель военной контрразведки генерал Ерошенко. Машков, уже два дня непосредственно проводивший расследование. Приехавшие утром Левитин и Ильин уже работали с сотрудниками