Сияние первой любви. Вера Колочкова

Хоть маленькая, но втроем точно разместимся! Посидим, повспоминаем, выпьем за наше детство золотое. А если не хватит выпивки да закуски, так в магазин бежать не надо, все под рукой…

      – А может, ко мне рванем, девчонки? – предложила свой вариант посиделок Лариса. – У меня и борщ наварен, и грузди соленые есть, еще с прошлого засола остались! А, Людк? Ты ж знаешь, какие у меня грузди!

      – Да знаю, знаю… – задумчиво подтвердила Люда. – Можно и к тебе, конечно, мне без разницы… Оставлю на двери табличку про санитарный день, и гуляй, рванина, хоть до ночи! Все равно хозяина сегодня не будет, он в город к любовнице укатил! А чего взять-то, девчонки, а? Мы с Лариской однозначно водку будем, а ты, Тань, чего пьешь? Пригляди вон себе на полке чего из благородного!

      – Ой, да я не могу, девчонки! – взмолилась Таня. – Я ж за рулем. Тем более мне обратно ехать пора! Еще и на могилу к бабушке надо успеть… Давайте в другой раз, ладно?

      – Да когда – в другой раз… – протянула с большим сожалением Люда. – Не приедешь ты сюда в другой раз.

      – Да почему? Я приеду… – неуверенно пообещала Таня, пятясь к двери. – Выберу специально время и приеду.

      – Эх ты, такой повод был… – грустно покачала головой Люда, и Лариска повторила за ней эхом: – Да, хороший был повод. Только настроение нам испортила…

      – Простите, девчонки! – обернулась Таня уже от двери. – И спасибо вам за все! Пока…

      Спустившись с крыльца, она быстро пошла к машине, будто боялась, что они побегут за ней следом. Прежде чем плюхнуться на водительское место, махнула рукой в сторону окна магазинчика, улыбнулась. Знала, что смотрят… Сейчас, наверное, сплетничать про нее будут, косточки перемывать, осуждать ее за желание найти Сергея. Может, они и правы. Других эмоций это желание вызвать не может. Но не объяснишь ведь всей правды…

      Заехав на кладбище, она долго искала могилу бабушки. Хорошо, кладбищенский сторож помог, привел ее к аккуратному памятнику из мрамора, который поставили родители лет десять назад. И оградка вокруг памятника была, крашенная серебрянкой. И скамеечка.

      Сев на скамеечку, Таня досадливо ругнула себя – могла ведь в магазине у Люды хотя бы печенья да конфет взять, а не являться к бабушке с пустыми руками! Вот во всем она такая – соображает задним числом!

      Бабушка смотрела на нее с овала фотографии радостно и приветливо, будто хотела сказать – не надо мне ничего, сама пришла, и ладно. Я и рада. Она и в жизни была такая – все ей прощала. И всегда ждала, и радовалась, когда внучка приезжала на каникулы, и грустила, когда прощалась…

      Посидев немного, Таня встала, произнесла тихим и слезным голосом:

      – Прости меня, бабушка, что я раньше к тебе не приезжала… Не могла я, прости. Пойду я, бабушка. Мне еще Сережу надо найти… Зачем – и сама не знаю. Надо, и все. Так чувствую. Не знаю, что дальше будет. Может, я глупость большую делаю, да как понять? Благослови…

      Поклонившись низко, она быстро прошла по тропинке к выходу, села в машину, поехала.

      Время было едва-едва послеобеденное, и никуда она, в общем, не опаздывала. Но все равно гнала