В объятиях герцога. Керриган Берн

было больно ощущать себя вещью, которую можно купить.

      – Я не хотел, чтобы ты попала в руки Маккензи.

      Имоджен стояла перед герцогом в корсете, панталонах, чулках и туфельках.

      – Когда я это понял, – продолжал Тренвит, – до меня дошло, что я сам хочу заняться тобой. Когда ты сидела у меня на коленях, от тебя исходило удивительное тепло.

      Эти воспоминания были, видимо, приятны ему.

      Герцог вдруг вскочил с кровати, и Имоджен вздрогнула от неожиданности. Однако его нежные объятия ее успокоили. Тренвит осознавал свою силу и отлично себя контролировал.

      Он раздвинул ноги Имоджен и, сняв с нее панталоны, бросил их на пол – туда, где уже лежало ее платье. Его большие сильные руки орудовали удивительно ловко. Девушка не проронила ни звука. Она боялась выдать себя – показать свое возбуждение. Чтобы устоять на ногах, она вцепилась в плечи герцога.

      Их глаза встретились, а губы едва не слились в поцелуе. Имоджен боялась посмотреть вниз на его вставший член. Она чувствовала жар и влагу в промежности. Впервые в жизни она предстала перед мужчиной обнаженной, никогда еще чужие руки не касались интимных частей ее тела.

      «Господи, – в панике думала Имоджен, – как я переживу все это? Как я могла отважиться на такой шаг?»

      Тренвит положил руки на ее бедра, и девушку охватила дрожь. Он погладил ее, пытаясь успокоить.

      – Изо всех испытаний, выпавших на мою долю, самым трудным было искушение, которое ты уготовила мне за столом. Я едва пережил эту сладкую пытку. Когда ты сидела у меня на коленях, твоя горячая промежность жгла мне бедра, – признался он.

      Его бесстыдные слова испугали Имоджен, она охнула, однако Тренвит закрыл ей рот поцелуем. Его губы были жесткими, требовательными. В крепких сильных объятиях герцога она чувствовала себя хрупкой и ранимой. Он вполне мог раздавить ее. Однако, как ни удивительно, вместе с тем она испытывала чувство защищенности.

      Язык Тренвита проник ей в рот. Герцог все крепче сжимал ее в объятиях, прижимал к груди. Она слышала, как он постанывает от удовольствия, и ее возбуждение нарастало.

      Издаваемые им звуки словно эхом отзывались в ней. Имоджен ошибалась, думая, что прежде уже целовалась с мужчинами. Таких жарких жадных поцелуев у нее еще не было. У девушки перехватывало дыхание от страсти герцога и от собственного возбуждения. Ее мысли путались и разбегались, как стайка охваченных паникой куриц, которых выгнали из курятника. От Тренвита пахло виски и пороком, и Имоджен казалось, что поцелуй опьянил ее.

      Тренвит посасывал сначала нижнюю губу Имоджен, потом верхнюю и, наконец, кончик ее языка. Ощущения были новыми и острыми. У нее кружилась голова.

      Руки герцога тоже не оставались без дела. Они пробежались по бедрам и ягодицам девушки, а затем скользнули в промежность. Имоджен тщетно попыталась сжать бедра.

      – Не двигайся, – прошептал он, тяжело дыша.

      Имоджен быстро заморгала, стараясь сдержать выступившие на глазах слезы.

      – Не обращайте внимания… Мы можем уже перейти к… главному? – пролепетала