В объятиях герцога. Керриган Берн

скользнул по Имоджен и становился на Лонгхерсте. Девушка замерла в изумлении. Герцог не узнал ее!

      Тем не менее ее продолжала бить мелкая дрожь.

      – Зачем вы привели эту девушку? – глухим голосом спросил Тренвит.

      – Действительно, зачем? – пробормотал Фаулер.

      Он стоял у постели пациента, скрестив руки на груди. Имоджен назвала бы его позу оборонительной.

      Впрочем, ей было сейчас не до главного врача. Она не сводила глаз с Коула. Слава богу, ее молитвы были услышаны. Коул был жив, он пришел в себя! Его забинтованная левая рука была зафиксирована поддерживающей повязкой. Цвет лица Коула заметно улучшился. Да, он был ранен, искалечен, изможден, но по-прежнему прекрасен!

      – Вы живы благодаря сестре Причард, – заявил Лонгхерст.

      – Чушь! – воскликнул Фаулер и, опустив руки по швам, сжал кулаки.

      – Она поставила вам правильный диагноз, – не обращая внимания на главного врача, продолжал Лонгхерст. – Мы все считали, что вы больны тифом. А сестра Причард спорила с нами. Она боролась за вашу жизнь, милорд. И одержала победу!

      Тренвит медленно повернул голову в сторону Имоджен и бросил на нее пристальный взгляд, от которого у нее кровь застыла в жилах.

      – Вы говорите о ней?

      Во взгляде герцога читалась не благодарность, а осуждение. Лонгхерст, напротив, смотрел на Имоджен с несвойственной ему теплотой.

      – Эта девушка заслуживает похвалы, – заявил молодой врач.

      В палате воцарилась гробовая тишина. Пауза затягивалась, все чувствовали себя неловко, но не прерывали молчания.

      Решив, что ее сложно узнать в медицинской форме, Имоджен поправила колпак на голове, под который были аккуратно убраны волосы, и выступила вперед, пытаясь снова обратить на себя внимание Тренвита.

      – Если чай вам не по душе, я могу принести…

      – Мне от вас ничего не надо, – перебил ее Тренвит. Он даже не смотрел на Имоджен. – Я не люблю чай. Я пью кофе.

      Уязвленная Имоджен отошла подальше от кровати. Она не ожидала от пациента, за которым ухаживала, не щадя себя, такой недоброжелательности.

      – Мы не рекомендуем кофе недавно прооперированным пациентам, – сказал Лонгхерст. – Возможно, со временем…

      – Где мой человек? – не дослушав его, спросил Тренвит и окинул холодным взглядом всех присутствующих.

      Всех, кроме Имоджен.

      – Кого вы имеете в виду? – спросил Фаулер.

      – Шона О’Мару, моего камердинера, он вернулся из… – Герцог осекся, на мгновение растерявшись, но потом как будто что-то вспомнил и спросил упавшим голосом: – Он жив?

      – Мы пошлем за ним, ваша светлость, – поклонившись, произнес Лонгхерст. – Он теперь работает в Скотленд-Ярде под руководством сэра Карлтона Морли. А пока позвольте медсестре Причард дать вам настойку опиатов. От боли в запястье.

      Губы Тренвита сложились в усмешку.

      – Скажите этой девице, чтобы не подходила ко мне! И вы, костоправы, держитесь