Три принца и дочь олигарха. Мария Жукова-Гладкова

и поэтов – исключительно в нужное время и в нужном месте, – заметил папа, который умел ругаться очень искусно, хотя не был ни дворянином, ни поэтом, а был электриком, зэком и олигархом. Но вероятно, взял лучшее из категорий всех граждан, к которым относился. И от тех, к которым не относился.

      Принц сообщил, что русскому языку его, братьев и мать учила потомственная русская дворянка, потом была взята бывшая жена какого-то олигарха, перебравшегося во Францию. Олигарх взял другую жену, помоложе, а первой пришлось вспомнить о своем филологическом образовании и зарабатывать на жизнь, давая уроки русского европейцам, которым он требовался для контактов с русскими, хлынувшими в Европу, и уроки французского детям других олигархов. Мату принца обучали разные русские, с которыми он сталкивался по жизни. Так сказать, в процессе.

      Тут впервые открыл рот Коля и предложил принцу подумать о женитьбе, от которой он сейчас пытается сбежать. Принц подумал – и произнесенная на этот раз фраза заставила нас всех поаплодировать.

      – Вы поняли идею, Лотар Лотарович? – спросил старый еврей. – Для русского мата нужны сильные чувства и эмоции.

      – А чего тебе, ваше высочество, так не хочется жениться? – спросил папа. – Ты, случайно, не голубой?

      – А вы гомофоб? – ответил вопросом на вопрос принц.

      – Фобий, ваше высочество, у меня никаких нет. Дубиной я гомиков по улицам не гоняю, в демонстрациях с призывами их кастрировать или выслать в Европу не участвую. Но я против гей-парадов на Красной, Дворцовой и прочих площадях моей страны. У вас ведь они вроде тоже не проводятся?

      Я улыбнулась. Королевство Лотианию называли островком гетеросексуальности без мигрантов в Европе, и некоторые нормальные европейцы, которые не желают видеть в своих странах демонстрации мигрантов и представителей ЛГБТ-сообщества, требующих каких-то прав и льгот, уже потянулись в Лотианию. Вроде бы даже король, отец Лотара, предоставил кому-то подданство высочайшим указом. Но особой критике в Европейском Союзе он за это не подвергся. Вероятно, из-за отсутствия полезных ископаемых и огромных территорий.

      – Я не голубой, – сказал принц. – Но женюсь я только после того, как встречу женщину, с которой захочу делить свою жизнь. И скорее всего, она будет простолюдинкой. Мне, например, всегда больше нравились беспородные собаки, как и моей маме, хотя у нее и йорк есть. У нас и сейчас две беспородные живут. Мама ими занимается. И я, когда дома бываю. А у породистых частенько бывают наследственные заболевания, здоровье хуже, претензий больше…

      – Слышали бы вас феминистки, – хмыкнула я.

      – Но они же не слышат.

      – А вы можете жениться на простолюдинке? – влез старый еврей, который уже явно просчитывал какие-то варианты развития событий.

      – Могу. Основатель нашего рода оставил заветы только по наследованию престола. Править Лотианией может только белый мужчина традиционной сексуальной ориентации. То есть я не могу жениться на представительнице другой расы.

      – А женщина