Плач Стали. Алекс Нагорный

унять боль, едва не загнал пацана. Владислав эти дни был по большей части занят в кузне, занимался со мной урывками, скорей всего по просьбе мамы Горика. Братцы же явно чувствовали, видели, что малого томит что-то, и старались помочь, как умели. Просто были рядом, показывали и объясняли, как и куда бить неподъёмным мечом.

      Худшей бедой оказалась сестрица Лана – пацана отчётливо к ней тянуло. Да и она постоянно обнаруживалась в поле зрения, чем бы я ни занимался. Лана симпатичная стройная девчонка с льняными волосами до плеч, пронзительно синими глазами, постоянно сильно отвлекала. Видеть её и думать, что мстить придётся и за неё… если бы Горик знал всё тогда, он бы схватил её и увёл, не взирая на шансы выжить в лесу.

      Но я-то не мальчишка. Знаю про потайной ход, этот пацан тем путём однажды унёс ноги, потому что кто-то встретил смерть в воротах. Чтобы смогли убежать мама и Лана, в этот раз я пойду с батей и братьями.

      Только серьёзно опасался, толку от этого будет немного. Нет, я всё понимал – боги там, мистика, меня такого умного сюда занесло. Но едрён корень! Я же мальчишка! Сколько не старался, размахивая батиным мечом – максимум умудрялся не грохнуться с ним на землю. Причём просто махал, бить даже не пытался.

      В надежде боги знают, на какое колдовство плавно повторял связки, привыкая к его тяжести, приучая мышцы к слаженной работе. Со стороны смотрелось красиво, Лана восторгалась, выворачивая душу из креплений. Ни о каких учебных схватках речи идти не могло. Братцы предложили потренироваться с деревянным мечом, но я упрямо тягал железяку.

      Блин, да на деревяшках я их просто отлуплю, а толку? Морских разбойников в доспехах этим не возьмешь. Время уходило на глазах, я с тоской отмечал путь солнышка по небосводу… и вот настал последний рассвет.

      Глава 3

      Тяжёл отцовский меч мальчишеским рукам,

      Но худенькие плечи не согнутся

      Под плетью уготованной рабам.

      Зовёт сестра, рыдает мать – герой не смеет оглянуться.

      Средь тел отца и братьев он лежал,

      Из ран ужасных кровью истекая…

      Ах, мама, я бы убежал,

      Но не живут герои, убегая.

      Родимый дом в огне, и пенится прилив

      От крови красный в мареве закатном.

      – Запомни эти паруса! Ты будешь жить,

      Сколь не покроешь долг свой неоплатный!

      Твой путь кровав, твоя подруга месть,

      Нести погибель твой удел вовеки! –

      Ангел смерти нёс благую весть

      Тому мальчишке, выбрав человека.

      Он избран и без жалости разит

      Проворен и послушен меч отцовский,

      Но рекам крови пламень не залить

      Родного дома, жжёт огонь бесовский.

      Безлюден, холоден чертог

      Души его опаленной по краю,

      Когда шагнул мальчишка за порог,

      В ручонках тряских грозный меч сжимая.

      Первую ночёвку в посёлке я не запомнил, от впечатлений вообще ни о чём не думалось, а ко второй отнёсся