АДвокат. Вика Кисимяка

отказывайтесь, Камиэль[4]… – раздался немного хриплый голос за нашими с ней спинами. Я обернулся и увидел худого, ссутулившегося под тяжестью прожитых лет старика. Он сидел, как и прочие грешники, на грубо вытесанной скамье, сложив тонкие руки в пигментных пятнах на острых коленях перед собой.

      – Рафаэль Эммануилович, ну вы-то что? – немного устало покачала рыжей головой ангел. – Перестаньте уже из-за каждого грешника со мной спорить, как можно за всех заступаться?

      Чистилище с каждой минутой открывало для меня все больше странностей. Явно этот старик сидел тут не первый год; при этом он не был плохим человеком. Добро читалось в его глубоко посаженных, все еще ярких голубых глазах. А вот для ангела, который должен, как известно, соблюдать заповеди Бога и не вершить греха, Камиэль была слишком циничной. Разве не должна она всех понять и простить или хотя бы не осуждать, как написано в Библии? Канцелярская работа в бюрократическом государственном учреждении кого угодно уведет с праведного пути…

      – Дайте этому молодому человеку хоть каплю надежды, – не отступился Рафаэль Эммануилович. – В конце концов, вы же представляете крупнейшую мировую религию, а ее цель – обеспечить человеку веру в то, что у него все будет хорошо, хоть ненадолго, прежде чем бросить его во тьму, ужас и бесконечный, мучительный кошмар.

      – Что? Это цель христианства?? А как же спасение?? Вы сами-то, уважаемый и пожилой человек, неужели согласны с тем, что говорите? – закашлялся я от возмущения. – Если все так, то вам тоже должно быть не слишком приятно тут сидеть?

      – Милый мальчик, – усмехнулся дедушка, размяв крючковатые пальцы. – Я покинул бренный мир в возрасте 92-х лет, последние 15 из которых меня мучили сильнейшие боли во всем теле. Каждый день меня донимали мои внуки и дети, делившие наследство, которое я, по их ожиданиям, должен был им оставить. Мне звонили работники социальных служб, чтобы проверить, жив ли я еще и стою ли в очереди на бесплатную квартиру… Час, когда я умер и попал сюда, где нахожусь уже более полувека, был одним из самых счастливых в моей жизни. У меня ничего не болит. Меня никто не беспокоит. Никто и ничего не хочет от меня, разве это не прекрасно? Я с удовольствием побуду здесь подольше, поменяюсь местами и пропущу вперед всех желающих, лишь бы этот Рай не заканчивался! – он внимательно посмотрел на меня, удивленно хлопающего глазами и открывающего рот, словно рыба, которую вытащили из воды. – Вы не ослышались, именно Рай. Для меня лучше ничего быть не может, я уже сейчас получил освобождение от всех мирских тягот, и меня мало заботит, что, скорее всего, когда моя очередь подойдет к концу, ничего хорошего в ее конце не будет. У вас же, юноша, другая ситуация. Вы умерли молодым, поэтому считаете, что жизнь была прекрасна и муки Ада – это не для вас. Так почему бы не расставить тогда все точки над «i»? Что мешает Камиэль дать вам досье, тем более что, кто знает, вдруг вы окажетесь правы?

      – Спасибо… – от эмоционального переутомления (а другого

4

Это имя носят ангелы, которые видят Бога. «Камиэль» – тот, кто видит Господа.